Лексус и вован работают на фсб
— Зачем вы издали книгу? Разве пранк не живет в моменте? Я могу посмотреть всё на вашем канале, зачем мне ее покупать?
Лексус: — На канале есть не всё — там нет нашей мотивации, наших мыслей, нашей биографии. Всю информацию сложно найти и собрать воедино. И там нет многих вещей, которые вошли в эту книгу: подробностей, инсайдов. Там есть интересные прослушки (например, Березовского), разговоры, телефонные линии президентов и министров. В нашем жанре самое важное — это прежде всего информация, которую мы получаем, аудио — это уже дополнительно. В книге мы подробно описываем и анализируем наши записи.
— Полгода назад вы стали работать с НТВ. Зачем?
Лексус: — Нам предложили вести передачу на федеральном канале — нашу собственную, авторскую. Поэтому то, что мы согласились, логично — отказываться было глупо.
— Как вы выстраивали работу для пранков на НТВ? Насколько вы были свободны?
Вован: — Все пранки мы делали под какую-то конкретную тему. Если обычно на канале мы могли выкладывать пранки по одному, то здесь по каждой теме был целый комплект разговоров. Например, по теме допинга мы общались с главой Всемирного антидопингового агентства, следом — с главой американской антидопинговой организации. Или, например, история с тем, когда мы разбирались, куда пропали деньги Русфонда, когда был скандал с Фриске — был звонок и Шепелеву, был звонок отцу Фриске. Всё было объединено одной темой, поэтому такие вещи делать сложнее, чем обычные пранки.
— Тематику вы придумывали сами или вам ее давал канал? Кто решал, кому звонить?
Лексус: — Всё сами. Мы опирались на повестку дня, брали громкие инфоповоды — всё то, что сегодня интересно и обсуждается. Так мы действуем и сегодня — исходя из этих критериев и собственного интереса.
— НТВ — государственный канал. Всем понятно, что говорить там можно не всё. Какие фамилии запрещены? Смогли бы вы позвонить, например, Навальному?
Вован: — А зачем нам нужен Навальный?
Лексус: — Смогли бы.
— Его имя не произносится на федеральных каналах.
— Но вы же понимаете, что имя Путина каждый день звучит десятки раз?
Лексус: — Сравните рейтинг Путина и рейтинг Навального.
— Не аргумент. Собчак сегодня в повестке на федеральных каналах, хотя у Навального рейтинг выше.
Лексус: — Клоуны у нас очень часто в повестке находятся.
Вован: — Навальный нам просто неинтересен. Окей, допустим, если даже у нас не захотят какую-то тему брать какие-то каналы — мы всё равно можем выложить это в интернет, на наш канал. Тут мы не ограничены какими-то одними ресурсами.
— А патриарху Кириллу смогли бы позвонить?
Лексус: — Это уголовное дело.
Вован: — Люди оскорбятся.
— У вас был пранк с оскорбленным Милоновым. Сейчас вы могли бы сделать с ним пранк для НТВ?
Лексус: — Зачем нам ему звонить, если он теперь с нами дружит и на передачу к нам приходит? Старые обиды он не забыл, но отнесся к ним достойно. Он сказал, что мы правильно делали, что ему звонили.
— А что вы делаете сейчас?
Вован: — Сейчас мы ушли на канал и делаем свое шоу в виде батлов. Милонов и рэпер Птаха жестко подискутировали на первом из них.
— Кого вы приглашаете на батлы?
Лексус: — Концепция состоит в том, что мы зовем политика и какого-нибудь представителя молодежи.
Вован: — На контрасте: представитель власти — и представитель молодежи, который прямым текстом заявляет Милонову, что он думает о нем и о его сомнительных инициативах. Милонов отреагировал достойно, даже не матерился. В конце они даже пришли к какому-то общему соглашению по некоторым вопросам.
— Но всё же многие считают, что вы продались НТВ.
Вован: — Люди сидят дома на диванах и что-то там комментируют, им в жизни ничего не предложат, кроме того, чтобы убирать дворы. Сложно терять аудиторию, когда у тебя федеральный канал и охват — процентов 80 всей аудитории.
Лексус: — Я считаю, что стоять на сцене с Собчак — это тоже зашквар. Но вот их лидер Навальный стоит. Мы не должны всем нравиться. У нас миллион федеральных каналов, с которыми мы сотрудничаем.
— Вы — феномен. Почему вы, два обычных парня, всё еще дозваниваетесь до первых лиц? Почему за все годы не нашли как вас заблокировать, если даже Путин за вас извинялся?
Вован: — Почему мы до сих пор можем до них дозваниваться — это вопрос, скорее, к секретарям первых лиц. Наверное, мы просто профессионалы. Секрет в опыте. Мы же не просто так взяли и стали звонить. До этого были звезды шоу-бизнеса и еще какие-то персонажи. Теперь у нас есть какие-то дипломатические навыки: нужно уметь вести переписку с политиками, с их помощниками, с их секретарями, чтобы выйти на человека.
— Какие уловки действуют всегда? Как вы входите в доверие?
Вован: — Нельзя сказать, что есть уловки, которые помогают всегда. Есть схемы того, как мы действуем, как закидываем крючки. Но тут тоже не всегда есть гарантия, что человек на них отреагирует. В доверие мы входим своими профессиональными действиями: через дипломатические каналы, которые аутентичны настоящим, переговоры происходят как любые другие переговоры, в том числе и международные. Тут еще важен профессионализм тех людей. Ведь достаточно просто всё проверить.
— Стало ли сложнее работать после того, как о вас узнали?
Лексус: — Вообще никак.
— А легче стало?
Лексус: — И легче тоже не стало, ничего не поменялось.
— Есть ли у вас куратор в ФСБ? Может ли Служба внешней разведки вам дать телефон?
Лексус: — Куратор, может, и есть, но мы об этом не знаем.
Вован: — Странно предполагать, что мы пиарим ФСБ. Люди ассоциируют нас со спецслужбами, и как раз сами эти люди и пиарят спецслужбы и Кремль, думаю, что те всемогущие и могут добраться до кого угодно. На самом деле представления о ФСБ бывают слишком сильно завышены. Ну откуда, например, у ФСБ телефон американских конгрессменов?
— А на НТВ вам помогали с телефонами?
Лексус: — У нас телефонов больше, чем в журналистской базе.
Вован: — Мы даже просили, чтобы они через свои корпункты за границей помогли найти какие-то номера, но у них не было такой возможности.
— Как вы добываете телефоны?
Вован: — В каждом конкретном случае бывает своя схема, нет какой-то идеальной. Самое простое — база журналистов. Телефоны звезд или депутатов найти легко. Если это политики, министры, президенты, иностранцы — мы выстраиваем длинные цепочки из тех контактов, которые есть в свободном доступе — на официальных сайтах, в приемных. Мы ведем длительные дипломатические переговоры, чтобы выйти на человека — это может занять неделю, две недели.
Президент Польши Анджей Дуда посмеялся над розыгрышем российских пранкеров Вована и Лексуса. В своем Twitter политик написал, что почувствовал подвох в разговоре с псевдо-генеральным секретарем ООН Антониу Гутерришем, за которого выдавали себя шутники.
При этом ранее радиостанция RMF FM сообщила, что польские спецслужбы проверят факт разговора Вована и Лексуса с президентом Дудой. Зубровка — польский крепкий напиток, настойка на травах.
Вован и Лексус — известные российские пранкеры, на счету которых десятки розыгрышей. 1 января 2018 года жертвой Вована и Лексуса уже не в первый раз стал президент Украины Петр Порошенко. Под бой курантов российским пранкерам пришла в голову идея поздравить украинского лидера с наступившим Новым годом, представившись при этом генеральным секретарем НАТО Йенсом Столтенбергом.
В 2015 году Вован и Лексус в ходе пресс-конференции заявили, что свободны в выборе тех, кого разыгрывают, и не работают на заказ. «Есть предложения от знакомых. Они могут предложить тему, а мы уже думаем — интересно или нет.
Розыгрыши вошли в новостную повестку. Известные пранкеры Вован и Лексус вновь оказались в центре громкого скандала. Оказалось, что они вели переговоры от имени Филиппа Киркорова с лидером группы Space Дидье Маруани, после чего французского музыканта задержали в центре Москвы. В чьих интересах действуют пранкеры и как зарабатывают на телефонных шутках, выясняла Альбина Хазеева.
"Бывает просто предложение позвонить тому-то. Я не могу сказать, что это какие-то коммерческие предложения. Люди пишут свои пожелания. Позвоните-ка тому-то, разведите, и мы вам принесем определенную сумму денег — такого не было. Ну, вот, люди какие-то писали мне в социальных сетях: "Позвоните, мы дадим тысячу долларов", — рассказал Вован.
По словам напарника Вована Лексуса, за розыгрыш некого депутата ему предлагали еще больше — $100 тыс. Пранкеров не раз обвиняли в связях с российскими властями и спецслужбами. Сторонники такой версии заявляют, что без серьезной технической поддержки связаться с Порошенко или, скажем, главой Турции Эрдоганом было бы невозможно. Сами Вован и Лексус поясняют, что долго готовятся к звонкам, советуются с бывшими чиновниками и политиками, а номера телефонов ищут сами по различным каналам.
Весной этого года телеканал НТВ пригласил пранкеров на работу — они стали главными героями шоу "Звонок". Сумма контрактов не раскрывается. Сейчас запрос на такие розыгрыши велик, но это пройдет, уверен гендиректор агентства ProAct Media Анатолий Саутин.
"Я думаю, что это такая мода, увлечение, которое со временем, безусловно, сойдет на нет. Эти розыгрыши все равно будут приедаться, и публичные люди будут более осторожны в плане идентификации тех, кто им звонит, и кто представляется", — считает Саутин.
Вован и Лексус зарабатывают на пранке и другими способами. В некоторых случаях они продают записи в СМИ в качестве эксклюзива. Правда, этот доход оценивают как символический и нерегулярный. В теории пранкеры могли бы монетизировать свои аудио в интернете, но связываться с таким контентом мало кто захочет, считает директор рекламного агентства STRONG Дмитрий Сендеров.
"То, чем занимаются вышеупомянутые персонажи, это игра такая, ниже пояса. Это уже выходит за рамки просто развлечения и за рамки веселья. Безусловно, кто-то на этом может заработать деньги. Но я уверен, что ни один уважающий себя бренд, ни одна уважающая себя компания не будет связываться с подобной репутацией. Потому что это может очень сильно повредить имиджу бренда", — рассказал Сендеров.
В отличие от Вована и Лексуса, пранкер Евгений Вольнов охотно соглашается работать на заказ, причем для всех желающих. Он, к примеру, предлагает вывести из себя начальника за $50 или подшутить над другом всего за $5. Как заявил Вольнов СМИ, опытные пранкеры могут без особых проблем зарабатывать 120-150 тыс. руб. в месяц. К пранкерам обращаются и крупные бизнесмены — таким образом они пытаются обмануть конкурентов или, скажем, вывести на чистую воду сотрудника.
Об этом рассказала министр иностранных дел скандинавской страны в телефонном разговоре с российскими пранкерами. Российский пранкер Вован (Владимир Кузнецов) пополнил свою копилку телефонных розыгрышей разговором с министром иностранных дел Швеции Анн Линде. Обычно он работает в компании со своим приятелем Лексусом (Алексеем Столяровым), но в этот раз для беседы понадобилась коллега женского пола. Ведь с главой шведского МИД они общались от имени супруги Алексея Навального Юлии и руководителя сети навальнинских региональных штабов Леонида Волкова. Госпожу министра удалось вытащить на разговор, потому что она в 2021 году исполняет обязанности председателя ОБСЕ. И в этом качестве наговорила много чего интересного.
За более чем десятиминутный разговор Линде выложила на стол подробности внешнеполитической игры в Евросоюзе и политических сделок, которые заключают между собой разные страны, чтобы договориться. Она рассказала, что Швеция ведет работу по воздействию на общественное мнение в России. Она открыто сообщила, что деньги шведских налогоплательщиков втихомолку переводятся на счета оппозиции в России через третью страну, но она не может вдаваться в детали, потому что это незаконно.
Читайте также: