Воевали ли пантеры в африке
В начале Великой Отечественной войны самым тяжелым танком армии вермахта считался T-IV модификации F весом чуть больше 22 тонны. Немецкое командование полагало, что такой машины будет достаточно для успешного противостояния танковым войскам Союза. Однако регулярные столкновения танковых батальонов, в которых немцы нередко терпели поражение, вынудили командование вермахта пересмотреть программу танкостроения. Для осуществления блицкрига, на что и была сделана основная ставка, немецкие генералы рассчитывали на Т-III и T-IV, которые идеально вписывались в данную концепцию, поэтому изначально считалось, что необходимости в более тяжелых боевых машинах нет.
Конечно, военные были не против получить в распоряжение тяжелый танк, но особой нужды в нем не испытывали. Вместе с тем прогресс не стоял на месте, появлялись новые разработки, конструкторы Krupp, MAN работали над созданием нового среднего танка, масса которого не превышала 20 тонн. Но уже вскоре проекты по разработке 20 и 30-тонной боевой машины свернули, поскольку на фронте появился неожиданный и неприятный для немцев сюрприз – Т-34 вместе с КВ-1. Было создано техническое задание на проектирование среднего танка на 35 тонн, и тяжелого на 45 тонн. В дальнейшем появившуюся на свет тяжелую боевую машину прозвали «Пантерой» или PzKpfw V Panther.
Технические характеристики «Пантеры»
Во время разработки танка были предложены две компоновки боевой машины – «советская» и «немецкая». Первая предлагала расположение и двигателя, и коробки передач в корме танка, а также передачу крутящего момента на задние колеса. Вторая – «немецкая» компоновка – подразумевала уже расположение силового агрегата в корме, а коробки передач и прочих важных агрегатов в носовой части, при этом передача крутящего момента осуществлялась на передние колеса боевой машины. Была образована даже специальная комиссия, которая оценивала целесообразность использования той и или иной компоновки. В итоге члены комиссии решили остановиться на традиционной немецкой схеме. Планировалась установка дизельного силового агрегата, но так как дизельное топливо было в дефиците, поскольку расходовалось подводными лодками, более выгодным решением являлась установка бензинового мотора. Так специалисты остановились на 700-сильным двигателе производства Майбах.
Остро поставили вопрос бронирования боевой машины. Понимая, что на вооружении советских войск танки с 76.2-мм пушкой, немецкие инженеры предприняли действия в усилении бронирования «Пантеры». Так боевая машина получила достаточную толщину брони с рациональными углами наклона. Лобовая часть корпуса отличалась толщиной 85 мм и располагалась под углом 55, что оправдано на боевой практике, поскольку она выдерживала попадания 76.2-мм орудиями с любой дистанции. Нижняя часть получила 65-мм бронелисты, но угол наклона остался неизменным. «Лоб» башни танка – 100 мм, еще одним преимуществом немецкой боевой машины было бронированное от взрыва мин, но насколько очевидным преимущество было на практике, сказать сложно, впрочем, если рассматривать конкретные цифры, то увидим – 30 и 17 мм против 16 и 13 мм на Т-34.
Пушка PzKpfw V Panther
Основным орудием танка стала пушка на 75-мм KwK 42. Калибр не самый большой, но, несмотря на это, орудие отличалось своей грозностью. В случае использования бронебойного снаряда Pz.Gr 39\42 пушка пробивала 160 мм брони с дистанции в 500 метров. От прочих орудий отличалось увеличенной длиной ствола. Причем пробиваемость у «Пантеры» была эффективней чем KwK 36, отличавшегося 88 мм.
Основные противники и первый бой
В 1943 году «Пантеры» продолжили проявлять свои высокие боевые качества, к 1944 году на Восточном фронте немцы сформировали танковый «кулак», состоявший из 522 машин. К этому моменту уже многие технические недостатки и недочеты конструкторами были устранены. Но добиться ощутимых успехов в этом направлении не позволила союзническая авиация. Некоторые трофейные немецкие машины под обозначением Т-5 использовала советская армия. В целом оснащение «Пантеры» высоко оценивалось советскими инженерами, но отмечалась также ненадежность, сложность ремонта PzKpfw V Panther и потребность в качественном авиатопливе.
В чем заключалась мощь «Пантеры»?
По мнению военных экспертов и историков проект под названием «Пантера» был крайне удачным, но настолько же и слабым в реализации. Уже в боевых условиях немецкие конструктора создавали новый тяжелый танк, который не имел преемственности с ранее созданными боевыми машинами, к тому же «Пантера» получила новые решения и технологии. Наличие «детских» болезней стало основным ударом по эксплуатационным качествам и надежности PzKpfw V Panther.
Главная мощь немецкого танка состояла в убойной пушке 75-мм KwK 42. Она отправляла снаряд 6,8 кг с немыслимой на тот момент времени скоростью – 925 метров в секунду. То есть, с расстояния 1 км орудие KwK 40 пробивало 88 мм калиберным бронебойным, а KwK 42 уже 111 мм – разница весьма ощутимая. Также распространенные данные и сведения указывают, что это орудие было эффективней даже 88-мм пушки танка «Тигр». Эффективность ощущалась во время ведения огня с дистанции до 2 км. Калиберный снаряд «Пантеры» пробивал броню чуть больше, в некоторых источниках речь идет даже о дистанции 2.5 км. И еще KwK 42 превосходило и KwK 40, и советские орудия по такому важному показателю, как дальность прямого выстрела.
Какое можно сделать заключение?
На производство двух «Пантер» требовалось столько же времени, сколько на изготовление одного «Тигра». Машина обладала большей мобильностью, защищенностью лобовой проекции, убойным танковым орудием. Есть мнение, что если бы «Пантеру» создали еще до начала войны, то у немцев получился бы идеальный тяжелый танк, который послужил основой для дальнейших танковых разработок на десятилетия вперед. «Пантера» не сумела переломить ход противостояния на фронте, и фактически после Курской дуги приняла на себя роль противотанковой САУ, своеобразный подвижный резерв для уже обороняющихся немецких войск.
У большинства американцев словосочетание « Чёрные пантеры» ассоциируется с организацией чернокожих национал-марксистов, золотой век которых пришёлся на буйные 60-е годы. Остальной же мир сразу вспоминает об одноимённом герое комиксов « Марвел» из страны Ваканда. Однако так было далеко не всегда.
У большинства американцев словосочетание « Чёрные пантеры» ассоциируется с организацией чернокожих национал-марксистов, золотой век которых пришёлся на буйные 60-е годы. Остальной же мир сразу вспоминает об одноимённом герое комиксов « Марвел» из страны Ваканда. Однако так было далеко не всегда.
Сегрегированный юнит
В 1941 году, когда США вступили во Вторую мировую, в обществе существовал весьма серьёзный скепсис в отношении чёрных солдат. Считалось, что они не слишком хорошо показали себя в Первую мировую. Отношение былых сослуживцев тоже было так себе. Подразделения чернокожих снабжали хуже всех, а по поводу санитарии и гигиены даже не заморачивались.
Однако по настоянию командующего сухопутными войсками генерала Лесли Макнейра, упорно боровшегося с предрассудками, в 1941 году американцы начали создавать первые негритянские боевые части. Это были сегрегированные подразделения, где большинство младших офицеров — а также все сержанты и рядовые — были чёрными.
Командовали афроамериканцами, однако, представители белой расы.
Одной из таких частей стал 761-й батальон. Его символом стала чёрная пантера, а девизом — немудрёный слоган: Come out fighting ( приблизительный перевод — « Дерись как мужик!». — Прим. ред.).
Поскольку боевую подготовку батальон проводил в штатах старого доброго Юга, где на тот момент процветала сегрегация, законы Джона Кроу, суды Линча и прочие милые традиции « добропорядочных джентльменов», то без эксцессов по расовой части не обошлось. 10 января 1942 года шесть экипажей танков на боевых машинах даже отправились на разборку с белыми военными полицейскими в городе Александрия, штат Техас, но их остановили увещевания руководства.
Широкое внимание привлёк случай старшего лейтенанта Джека Робинсона, который, направляясь в госпиталь 6 июля 1944 года, отказался выполнить требование белого водителя автобуса и пересесть на место, предназначенное для чёрных. Командир батальона полковник Пол Бейтс отказался отдавать своего подчинённого под суд, и начальству для соблюдения расовой законности пришлось перевести Робинсона в другой батальон для чёрных — 758-й танковый.
Позже Робинсон хоть и не попал на войну из-за судебного процесса, но поквитался с сегрегацией, став первым афроамериканцем в Главной лиге бейсбола в XX веке и одним из членов движения за права афроамериканцев — впрочем, очень консервативным. В отличие от « Чёрных пантер» 1960-х, он, например, поддерживал войну во Вьетнаме.
Негры Паттона
Попасть на поля Второй мировой войны « Чёрные пантеры» смогли 10 октября 1944 года, высадившись в Нормандии. Подразделение передали 3-й армии генерала Джорджа Паттона, одного из наиболее выдающихся американских военачальников Второй мировой — по его личному распоряжению.
« Парни, вы первые негры-танкисты в армии США. Я даже не буду спрашивать, хороши ли вы. В моей армии только лучшие. И меня не заботит, какого вы цвета, до тех пор, пока вы будете идти и убивать этих сукиных сынов фрицев, — не преминул обратиться острый на язык генерал к своим новым подчинённым. — На вас все смотрят и ждут великих дел. Большая часть вашей расы ждёт вашего успеха. Не подведите их, чтобы они вас не прокляли. Не подведите меня! Они говорят, что умирать за свою страну патриотично. Отлично давайте посмотрим, сколько патриотов мы сделаем из этих немецких сукиных детей».
И негры-танкисты отлично справились с этой задачей. « Чёрные пантеры» вступили в бой 7 ноября 1944 года. Их « шерманы» участвовали в освобождении северной Франции и в Арденнской операции, прорывали неприступную « Линию Зигфрида». А противостояли надежде чёрной расы и генерала Паттона истинные арийцы из 11-й добровольческой танково-гренадерской дивизии войск СС « Нордланд» и 5-й танковой дивизии войск СС « Викинг».
Вот как описывал манеру ведения боевых действий чернокожих освободителей сержант Уильям Ист из 409-го пехотного полка:
« Город Зильц ярко горел от огня, зажжённого танковыми снарядами. Опытные негры-солдаты, управлявшие танками, вели огневую разведку. Каждый клочок земли на направлении движения колонны систематично и безжалостно исследовался… Как сказал один из цветных заряжающих: „Парень, генерал Паттон научил нас этой херне…“ Танки беспрепятственно прошли сквозь Зильц. На месте творился какой-то конец света. Адский огонь давал странные тени, крики испуганных гражданских слились со стонами агонизирующих раненых противников… Бывшие сверхчеловеки с криками бежали по дороге, пытаясь сдаться».
Кроме участия в боевых операциях, чернокожие солдаты пригодились « сумасшедшему ковбою» — как по уверениям американских историков называл Паттона сам фюрер — ещё для одной миссии. Немецкие диверсанты навострились маскироваться под американских часовых, заманивая доверчивых янки в засаду. Для решения этой проблемы Паттон ставил на проблемных участках в качестве часовых исключительно негров, разрешив им отстреливать в случае чего подозрительных белых.
Шах и мат, немецкие сукины дети!
Нечего терять, кроме жизни
За 183 дня боевых действий 761-й танковый батальон принял участие в освобождении 30 городов и нескольких филиалов концентрационных лагерей Маутхаузен и Дахау, уничтожил 461 единицу колёсной техники противника, 34 танка, 87 противотанковых орудий, 58 дотов и 49 пулемётных гнёзд. Боевые потери составили 70 подбитых танков и более 300 убитых и раненных — из них 34 человека погибли на поле боя. К моменту прибытия во Францию в батальоне служили шесть белых офицеров, 30 чёрных, а также 676 афроамериканцев в званиях сержантов и рядовых.
Среди наград « Чёрных пантер» одна « Медаль почёта» — высшая военная награда США, 69 « Бронзовых звёзд» ( за героизм на поле боя), 11 « Серебряных звёзд» и 296 « Пурпурных сердец» ( вручается раненым и погибшим на военной службе).
Впрочем, единственную « Медаль почёта» вручили только в 1997 году — посмертно, штаб-сержанту Рубену Риверсу. Несмотря на тяжёлое ранение, 19 ноября 1944 года он взялся прикрыть отступление танковой роты, натолкнувшейся на сильный огонь немецкой артиллерии, возле города Геблен во Франции и пожертвовал жизнью ради спасения товарищей.
Хотя командир капитан Дэвид Уильямс представил документы на награждение Риверса ещё 20 ноября 1944-го, высшую военную награду США отказались давать чернокожему.
« Мы были просто кучкой детей, которым было нечего терять кроме своих жизней, — вспоминал в 2004-м году ветеран « Чёрных пантер», Андерсон, который после возвращения с фронта всю жизнь проработал водителем автобуса в Сан-Франциско. — Мы дрались как черти, поскольку все ждали, что мы не выдержим. Наши собственные генералы думали, что мы одноразовые солдаты, но мы в это никогда не верили».
6 мая 1945 года 761-й батальон вышел к реке Энс в районе австрийского города Штайр и увидел на противоположном берегу солдат « клюква» против шедевров' data-src=/system/images/000/085/110/teaser/616ea0baae6b4cb281e246ae39c7e82b5e28c097.jpg?1579248354 data-lead='Советский Союз и Красная армия частенько были объектами пристального внимания зарубежных кинорежиссёров. И, как ни странно, далеко не всегда те снимали одну лишь развесистую клюкву. К столетию Красной армии мы проследили, как же менялось отношение к советской армии в киноиндустрии XX и XXI веков.
' title=>Красной армии. Война закончилась. Впрочем, ветераны « Чёрных пантер» думали, что не будь проблем с топливом, которые намеренно вызывало командование, они бы встретились с русскими раньше знаменитой встречи на Эльбе. И тогда весь мир обошли бы фотографии русских и чернокожих танкистов — как символ победы над нацизмом.
В заключение информации о боевом применении «пантер» необходимо рассказать об использовании «пантер» в армиях других стран. Начнём с союзников Германии.
Уже 16 февраля 1943 года, в самом начале серийного производства «Пантеры», обсуждался вопрос об организации лицензионного производства этого танка в Италии. В рамках этого сотрудничества планировалось, что итальянцы пришлют своих производственников в Германию, а Германия, в свою очередь, направит несколько групп специалистов в Италию, которые помогут в организации производства оптики, электрических систем и т. п. Ещё одним предложением было просто поставлять собранные «пантеры» в Италию в обмен на орудийные стволы и броневой прокат.
На совещании в министерстве обороны Италии, прошедшем в Риме 22–24 февраля 1943 года, было принято решение о том, что производство «пантер» начнётся через год после того, как компания Fiat-Ansaldo получит чертежи. Считалось, что это позволит «Фиату» выйти на максимальный месячный выпуск — 50 машин — через 18 месяцев, начиная с момента получения технической документации. Выбор фирмы был не случаен — помимо того, что «Фиат» был одной из крупнейших машиностроительных компаний, в его распоряжении имелось значительное количество свободных производственных площадей, на которых можно было организовать выпуск танков. Однако передача чертежей затянулась — как раз в то время велись работы по «Пантере II», и итальянцев попросили подождать отработки этой машины. Но после ареста Муссолини в июне и выхода Италии из войны в сентябре 1943 года, вопрос производства «Пантеры» на «Фиате» отпал сам собой.
Серьёзный интерес к «Пантере» проявлял и другой союзник Германии — Япония. Во второй половине 1943 года компания MAN получила указание подготовить для отправки в Страну восходящего солнца полный комплект чертежей и один образец машины для лицензионного производства. Однако ухудшение обстановки на советско-германском фронте не дало возможность осуществить эту поставку.
Подготовка к бетонированию ДОТа Pantherturm III с башней от танка «Пантера» Ausf.D. Германия, весна 1945 года (ИП).
Трофейные «пантеры» Ausf.А роты лейтенанта Сотникова под Варшавой. Август 1944 года. На башнях поверх крестов нанесены большие белые звёзды и номера 513, 503, 518 (РГАКФД).
Экипажи тех же трёх трофейных «пантер», что и на предыдущем фото. Район Варшавы, август 1944 года (РГАКФД).
Трофейная «Пантера» Ausf.G, предположительно из состава 366-го самоходно-артиллерийского полка. 3-й Украинский фронт, 4-я гвардейская армия, март 1945 года. Хорошо видны звёзды на лобовом листе корпуса и борту башни (АСКМ).
Единственным союзником, который почти получил «пантеры», стала Венгрия. 14 августа 1944 года в Будапешт отправили 5 новеньких «пантер». Однако почти сразу же последовало распоряжение Гитлера о том, чтобы передать отправленные машины для пополнения какой-нибудь немецкой танковой части. В результате эти «пантеры» перенаправили на советско-германский фронт, и венгры так и не получили обещанных танков.
Трофейные «пантеры» применялись в войсках противников Германии, и в первую очередь частями Красной Армии. Справедливости ради следует сказать, что масштабы использования этих танков были довольно скромными — к моменту появления «пантер» на фронте в значительных количествах, промышленность могла обеспечить танковые части необходимым количеством бронетехники. Кроме того, новый немецкий танк, имея высокие боевые характеристики, в то же время являлся значительно более сложным по устройству и эксплуатации, чем трофейные Pz.II, III, IV или 38(t), которые применялись в частях Красной Армии в 1942–1943 годах. Поэтому использование «пантер» являлось значительно более сложным делом, требовавшим к тому же соответствующей ремонтной базы. Естественно, советские танкисты не обладали необходимым опытом эксплуатации таких сложных боевых машин. Поэтому часто, захватив совершенно исправные немецкие танки, наши танкисты ломали их в первые часы эксплуатации и не могли затем починить из-за отсутствия необходимых запасных частей, инструмента и опыта ремонта подобных машин. Однако в отдельных частях «пантеры» использовались в боях.
Трофейная «Пантера» из состава роты лейтенанта Сотникова движется к линии фронта. Район Варшавы, август 1944 года (РГАКФД).
Видимо, первой советской «Пантерой» стала машина 10-й танковой бригады — снимок такого танка с нарисованными на бортах звёздами опубликовала газета «Известия» в августе 1943 года. Что за часть использовала этот танк и как долго, автору неизвестно.
Осенью 1943 года одна захваченная «Пантера» непродолжительное время использовалась танкистами 59-го отдельного танкового полка. По воспоминаниям ветеранов, «во время боёв, когда наши танки шли в атаку, основной огонь немецкой артиллерии вёлся по трофейной „Пантере“».
Следует отметить, что больше всего в «Пантере» наших танкистов привлекало вооружение: баллистические данные 75-мм орудия KwK 42 позволяли подбивать немецкие танки на дистанциях, недоступных ни одной советской танковой и противотанковой пушке того времени. В начале 1944 года в главном бронетанковом управлении Красной Армии (ГБТУ КА) издаётся «Краткое руководство по использованию трофейного танка T-V („Пантера“)». Тем не менее «Пантера» в Красной Армии не прижилась — была она слишком сложна и капризна. Но всё же в ряде случаев трофейные «Пантеры» действовали довольно успешно.
В январе 1944 года в боях на подступах к Житомиру частями 3-й гвардейской танковой армии было захвачено значительное количество повреждённых немецких танков. По распоряжению заместителя командующего армией по технической части генерал-майора Ю. Соловьёва, в 41-м и 148-м отдельных ремонтно-восстановительных батальонах создали по одному взводу из наиболее опытных ремонтников, которые в короткий срок восстановили четыре танка Pz.IV и одну «Пантеру». Через несколько дней в бою в районе Жеребки экипаж советской «Пантеры» подбил танк «Тигр».
В августе 1944 года рота гвардии лейтенанта Сотникова в боях под Варшавой успешно использовала как минимум три «пантеры».
Трофейная немецкая бронетехника использовалась и в последние месяцы Великой Отечественной войны. В первую очередь это было связано с большими потерями в танках в некоторых операциях, например, у озера Балатон под Будапештом. Как уже говорилось выше, к марту 1945 года части 3-го Украинского фронта имели небольшое количество боеспособных боевых машин.
Для пополнения танкового парка к 2 марта 1945 года 3-й подвижный танкоремонтный завод 3-го Украинского фронта восстановил 20 немецких танков и самоходок, которые укомплектовали экипажами 22-го учебного танкового полка, о чём сообщалось следующее: «В районе Будалок с экипажами проводятся занятия по вождению, стрельбе и правилам эксплуатации».
7 марта 15 из них направили на укомплектование 366-го гвардейского самоходно-артиллерийского полка 4-й гвардейской армии. Из них прибыло: 5 СУ-150 («Хуммель»), 1 СУ-105 («Веспе») и 2 СУ-75, остальные отстали в пути из-за технических неисправностей. На следующий день в строю уже имелось 7 САУ «Хуммель», 2 «Веспе», 4 СУ-75 и 2 танка «Пантера». К 16 марта 1945 года полк имел уже 15 трофейных самоходок, 2 «пантеры» и один Pz.IV. Кроме того, на то же время в составе армии одна трофейная «Пантера» имелась в составе 85-го отдельного самоходно-артиллерийского дивизиона.
Использование трофейной бронетехники частями Красной Армии продолжалось и после окончания Великой Отечественной войны. Так, в мае 1945 года фронты получили распоряжение о взятии на учёт всех трофейных бронеединиц, а также выяснения их технического состояния. Например, в полосе 40-й армии 2-го Украинского фронта в период с 10 по 29 мая было обнаружено «140 танков, артсамоходов, бронетранспортёров и бронеавтомобилей», из которых 65 эвакуировали для ремонта.
Трофейную матчасть планировалось использовать для учебных целей, поэтому большую часть исправной немецкой бронетехники предполагалось передать танковым армиям и корпусам. Например, 5 июня 1945 года Маршал Советского Союза Конев приказал имеющиеся в полосе 40-й армии 30 трофейных отремонтированных бронеединиц, находящихся в Нове Место и Здирец, передать 3-й гвардейской танковой армии «для использования при боевой подготовке». Процесс передачи планировалось завершить не позднее 12 июня.
По состоянию на 16 июня 1945 года только в частях Красной Армии 1-го Белорусского, 1-го, 2-го и 3-го Украинского фронтов было взято на учёт 307 «пантер» (считая машины на сборных пунктах аварийных машин и танкоремонтных заводах), из них 111 исправных, остальные требовали ремонта или подлежали списанию. К 20 июля того же года, когда прошла отбраковка машин, количество «пантер» сильно сократилось — всего по Красной Армии их числилось 146 штук, из которых 63 были исправны, а остальные требовали ремонта.
Эксплуатация трофейных «пантер» продолжалась в советских вооружённых силах до весны 1946 года. По мере того как танки выходили из строя, а запчасти к ним заканчивались, немецкая бронетехника списывалась. Часть машин использовалась на полигонах в качестве мишеней.
Некоторое количество «пантер» использовалось и в частях союзников, но масштабы их использования были ещё более скромными, чем в Красной Армии. Например, автору известно лишь об одной «Пантере», которая непродолжительное время эксплуатировалась батальоном британского Колдстримского гвардейского полка. Танк имел собственное имя «Cuckoo» (кукушка).
Трофейные танки «Пантера» Ausf.G, предположительно из состава 366-го самоходно-артиллерийского полка. 3-й Украинский фронт, март 1945 года. Номера и кресты на танках закрашены и поверх них нарисованы красные звёзды с белой окантовкой (АСКМ).
Небольшое количество «пантер» в конце войны и после её окончания Советский Союз передал армиям других стран. Так, ещё весной 1945 года части Красной Армии передали Болгарии 15 трофейных «пантер» различных модификаций. Эти машины использовались болгарами в качестве учебных машин, но эксплуатировались довольно мало из-за проблем с обслуживанием и ремонтом. В конце 1940-х годов и, как и многую другую немецкую технику, имевшуюся в болгарской армии, установили в качестве неподвижных огневых точек вдоль границы с Турцией. При этом с танков демонтировали двигатели и трансмиссии.
В мае 1946 года СССР передал Румынии 13 «пантер» модификаций Ausf.D, А и G. Машины поступили на вооружение 1-й танковой бригады, которая в 1947 году была переформирована в танковую дивизию имени Тудора Владимиреску. Эти машины под обозначением Т-5 эксплуатировались до 1950 года, после чего были списаны.
Трофейная «Пантера» Ausf.G «Cuckoo» (кукушка), использовавшаяся батальоном британского Колдстримского гвардейского полка. 1945 год. Для предотвращения ведения «дружественного огня» по машине на ней нарисованы белые звёзды больших размеров (ЯМ).
Значительное число немецких танков эксплуатировалось после войны в чехословацкой армии. По состоянию на 1947 год в её составе имелось 167 таких машин, из них 65 «пантер». Под обозначением Т-42 они использовались чехословаками до середины 1950-х годов, после чего пошли в утиль.
Довольно большое количество трофейных «пантер» досталось Франции. Первые танки этого типа использовали ещё летом 1944 года подразделения сил сопротивления («Французские внутренние силы»). Кроме того, после войны на территории Франции имелось значительное число «пантер» в различном состоянии, а также оставалось несколько учебных центров, в которых немцы готовили экипажи для этих танков. Всё это позволяло использовать «пантеры» для вооружения французских танковых частей. Первой из них стал 503-й танковый полк, дислоцировавшийся в Мурмелоне. По состоянию на 1947 год в его составе числилось 50 «пантер» модификации Ausf.А и G. Эти машины эксплуатировались до 1950 года, после чего их заменили французские тяжёлые танки ARL 44. Ещё одной частью на «пантерах» во французской армии стал 6-й кирасирский полк.
«Пантеры» и американские полугусеничные бронетранспортёры 503-го танкового полка французской армии на учениях. 1947 год (АД).
В 1946 году Швеция направила во Францию группу инженеров для изучения различных образцов немецкой бронетехники. В результате была отобрана одна «Пантера», которую направили в Швецию для проведения испытаний.
Танки «Пантера» румынской армии на параде в Бухаресте в честь дня независимости. 9 мая 1946 года (МЖ).
Битва за Северную Африку являлась своеобразной «гонкой», первенство в которой означало контроль над Суэцким каналом, доступ к нефтяным месторождениям Среднего Востока и сырьевым материалам из Азии. Нефть, вследствие интенсивной механизации воюющих армий, превратилась в стратегический ресурс. Британия, первая в мире страна, создавшая полностью механизированные войска, находилась в огромной зависимости от средневосточной нефти. Суэцкий канал стал для англичан ключом к их заморским колониям: частью жизненно важного пути, проходящего через Средиземное море. Таким образом, Североафриканская кампания и военно-морские операции на Средиземноморье были предельно взаимосвязаны.
Похожие темы научных работ по истории и археологии , автор научной работы — Тихонов О.О.
The battle for North Africa was a struggle to control the Suez Canal and get access on oil from the Middle East and raw materials in Asia. Oil in particular had become a critical strategic commodity due to the increased mechanization of modern armies. Britain, which was the first major nation to field a completely mechanized army, was particularly dependent on the Middle East oil. The Suez Canal also provided Britain with a valuable link to it overseas colonies: part of the lifeline that ran through the Mediterranean Sea. Thus, the North African campaign and the naval campaign to control the Mediterranean were virtually very closely linked to each other.
Текст научной работы на тему «Немецкие и британские танки в Северной Африке в годы второй мировой войны»
УДК: 351.752; 347.167
Металлургический факультет, группа АПМ-07-2
НЕМЕЦКИЕ И БРИТАНСКИЕ ТАНКИ В СЕВЕРНОЙ АФРИКЕ В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Битва за Северную Африку являлась своеобразной «гонкой», первенство в которой означало контроль над Суэцким каналом, доступ к нефтяным месторождениям Среднего Востока и сырьевым материалам из Азии. Нефть, вследствие интенсивной механизации воюющих армий, превратилась в стратегический ресурс. Британия, первая в мире страна, создавшая полностью механизированные войска, находилась в огромной зависимости от средневосточной нефти. Суэцкий канал стал для англичан ключом к их заморским колониям: частью жизненно важного пути, проходящего через Средиземное море. Таким образом, Североафриканская кампания и военно-морские операции на Средиземноморье были предельно взаимосвязаны.
The battle for North Africa was a struggle to control the Suez Canal and get access on oil from the Middle East and raw materials in Asia. Oil in particular had become a critical strategic commodity due to the increased mechanization of modern armies. Britain, which was the first major nation to field a completely mechanized army, was particularly dependent on the Middle East oil. The Suez Canal also provided Britain with a valuable link to it overseas colonies: part of the lifeline that ran through the Mediterranean Sea. Thus, the North African campaign and the naval campaign to control the Mediterranean were virtually very closely linked to each other.
На протяжении двух с лишним лет Африканский корпус генерал-фельдмаршала Эрвина Роммеля сражался в Северной Африке с превосходящими его по численности английскими, а затем и американскими войсками. Талантливый полководец, «лис пустыни», как называли его англичане, сумел, то наступая, то изматывая противника в оборонительных боях, шаг за шагом дойти от Ливии почти до самой дельты Нила [6].
После войны генерал фон Меллентин писал о Североафриканской кампании: «Следует опровергнуть распространенное заблуждение. Немецкие танки не имели превосходства в качестве над танками противника, а в количестве всегда им уступали» [4].
Безусловно, лучшим танком в Западной пустыне в мае 1942 г., в канун битвы под Алам-эль-Газалой, был «Грант», поставленный англичанам из США [1]. Он был сильно вооружен и хорошо забронирован. Танк весил 28,5 т и был вооружен пушками 75 мм и 37 мм; 75 мм имела ограниченный угол обстрела, так как располагалась в бортовом
спонсоне; 37 мм, расположенная в башне, имела круговой обстрел. Однако его телескопические прицелы значительно уступали немецким, а скорость на пересеченной местности (10 миль/ч) немного уступала скорости немецкого Т-Ш. Тем не менее, солдаты 8-й Британской армии считали прибытие «Грантов» большим событием, так как они могли уничтожать германские танки с дистанции 1500 ярдов и стрелять как бронебойными, так и фугасными снарядами. Они превосходили любой немецкий танк, кроме Т-Ш J. Но «лис пустыни» имел всего 19 танков Т-Ш J, тогда как англичане имели к началу битвы 167 «Грантов».
Остальные британские танки значительно уступали «Грантам». Из-за совершенно неправильных теоретических воззрений англичане начали строить танки двух принципиально различных типов - крейсерские и пехотные. Самым эффективным из пехотных танков был Mark II «Матильда». Этот танк весил 26,5 т и имел толстую броню - до 78 мм. Однако его двигатели были очень маломощными, и танк получился ис-
ключительно тихоходным. Он имел всего 2 мотора по 87 л.с, в результате чего максимальная скорость (по шоссе!) не превышала 15 миль/ч. Это не считалось недостатком для танка, сопровождающего пехоту, но было большой проблемой при схватке со стремительным Африканским корпусом.
Танк «Матильда» получил свое название из-за своего предшественника Mark I, который при движении переваливался словно утка и этим напоминал утку Матильду, популярного персонажа журнальных карикатур. Однако танк получился очень прочным. Из 50 «Матильд», участвовавших в сражении у Сиди-Баррани (декабрь 1940 г.), была уничтожена лишь одна. Она взорвалась, когда водитель открыл смотровой люк, и в ту же секунду в него влетел вражеский снаряд. Одна «Матильда» получила 38 попаданий, но не потеряла боеспособности.
«Валентайн» - другой пехотный танк -во многом напоминал «Матильду», хотя имел немного более тонкую броню (до 65 мм) и весил всего 16 т. Как и «Матильда», он был очень тихоходным. Его скорость по пересеченной местности составляла 8 миль/ч - на 2 мили/ч больше, чем у «Матильды». Оба танка были вооружены стандартной британской 2-фунтовкой (т.е. орудием 40 мм). К 1942 г. эта пушка окончательно устарела и ничего не могла сделать с немецкими танками.
Другой категорией британских танков были крейсерские. Их функции были теми же, что у кавалерии в прошлом: избегать решительных столкновений и действовать во вражеском тылу. Они должны были иметь дело со слабобронированными автомобилями, грузовиками и тому подобной техникой. Согласно британской доктрине, такой танк мог обойтись легкой броней (так как не предназначался для танковых дуэлей), однако он должен был иметь достаточно высокую скорость. Это привело к созданию «Крусейдера», который имел максимальную скорость 27 миль/ч (12 миль/ч по пересеченной местности), но максимальную толщину брони всего 49 мм. Борта танка защищала только броня 25 мм -еще меньше. Он также был вооружен слабой 2-фунтовой пушкой, и его механизмы имели
репутацию очень ненадежных, его колеса были очень большого диаметра, и при резких поворотах гусеница слетала с них. Самым лучшим танком был, разумеется, «Грант».
Другой американский танк - «Стюарт» -тоже использовался в роли крейсерского, вероятно, потому что был самым быстроходным танком в пустыне. Он мог развить более 36 миль/ч (15 миль/ч по пересеченной местности) и обгонял любой другой танк. Американцы называли его «честным» за его механическую надежность. Однако это был легкий танк с максимальной толщиной брони всего 44 мм, и он весил только 12,5 т. «Стюарт» был вооружен пушкой 37 мм, которая была не слишком грозным оружием. Но самым главным его недостатком была малая дальность хода. «Стюарт» требовалось заправлять через каждые 70 миль, тогда как большинство танков могли пройти до 200 миль.
В мае 1942 г. Роммель имел 5 основных типов немецких танков: Т-П, Т-Ш Н, Т-Ш J, Т-ГУ Е и Т-ГУ F2, который только что появился в Северной Африке [8]. Танк Т-Ш был рабочей лошадкой Роммеля, который имел 220 таких машин. Он весил 23 т и был вооружен короткоствольным орудием 50 мм, а также (как и три остальные модели) двумя пулеметами 7,92 мм. Его максимальная толщина брони равнялась 62 мм, а максимальная скорость составляла 25 миль/ч (11 миль/ч по пересеченной местности). Его пушка с малой начальной скоростью снаряда была ничуть не лучше британской 2-фунтовки. Т-Ш J имел примерно те же характеристики, но был вооружен длинноствольной пушкой 50 мм, которая напоминала противотанковое орудие Рак-38 и была очень опасна. Этот танк считался лучшим в арсенале Роммеля, но их было слишком мало, чтобы они могли реально повлиять на ход битвы.
Танк Т-ГУ F2 тоже был великолепной машиной. Он весил 23 т, имел максимальную толщину брони 50 мм и был вооружен длинноствольной пушкой 75 мм, которая тоже могла оказаться крайне опасной. Однако у Роммеля было всего 4 таких танка во всей его армии, и к началу битвы у них не оказалось боеприпасов.
ISSN 0135-3500. Записки Горного института. Т.182
Танк T-IV Е был вооружен короткоствольной пушкой 75 мм с малой начальной скоростью снаряда, что было серьезным недостатком. Он использовался для поддержки германской пехоты. Весной 1942 г. германские танки представляли собой не слишком внушительное зрелище. Легенда о превосходстве германских танков не имела под собой никакой почвы, по крайней мере, до середины 1944 г., когда в больших количествах появились «Тигры» (T-VI) и «Пантеры» (T-V).
Роммель также имел около 50 совершенно устаревших Т-П. Модель J была вооружена всего лишь пушкой 20 мм, весила только 10,5 т и имела очень слабую броню, которую пробивал любой вражеский снаряд. К 1942 г. их использовали в качестве разведывательных машин или как танк ограниченной поддержки пехоты.
Если немецкие танки выглядели средненько, то итальянские (как и вся итальянская техника) были откровенно плохими. Два основных танка М-13/40 и М-14/41 весили 13,5 и 14,7 т соответственно. Они были вооружены пушкой 47 мм с малой начальной скоростью, имели максимальную толщину брони всего 40 мм, а их скорость по пересеченной местности не превышала 8 миль/ч, а Carro Armato М-13/40 уже через 30 мин страшно перегревался.
Трудно не согласиться со словами Ром-меля: «Северная Африка была тем театром военных действий, где война велась на самом современном уровне» [2]. С 1940 по 1943 гг. здесь появлялись и модели новейших танков, в том числе немецких «Тигров», и совершенствующаяся противотанковая артиллерия; ко времени второй битвы под Эль-Аламейном 8-я британская армия
обзавелась значительным количеством 57 мм противотанковых орудий; немецкие противотанковые расчеты постепенно сменяли свои 37 мм пушки Pak-36 на более мощные 50 мм Pak-38 и трофейные советские 76,2 мм орудия, разработанные КБ Василия Грабина; оружия пехоты - автоматы «Томпсона» в английских пехотных частях, пулеметы MG-42 в немецких штурмовых подразделениях (первые шесть штук появились в Африке во время битвы за Бир-Хашейм в 1942 г.) [7]. В битве под Кассери-ном (февраль 1943 г.) немцы для артподготовки использовали реактивные шестиствольные минометы «Небельверфер», наводившие неподдельный ужас на американских пехотинцев [3]. Но в конечном итоге, не менее важно, помимо современного и надежного вооружения, иметь «солдат, готовых перенести любые испытания, лишения, невзгоды и даже смерть» [5].
1. Головушкин В.И. Вторая Мировая война. Битва за Африку: взгляд из России. М.: АСТ, 2004. 429 с.
2. Ирвинг Д. Эрвин Роммель. Ганнибал двадцатого века. М.: Издатель Быстров, 2006. 512 с.
3. Клавинг В. Западный фронт. Германия в войне 1939-1945. М.: Эксмо, Яуза, 2005. 544 с.
4. Меллентин Ф.В. фон. Танковые сражения. Боевое применение танков во Второй Мировой войне. М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. 415 с.
5.Митчем С.У. Величайшая победа Роммеля. М.: АСТ, 2003. 285 с.
6. Моргунов М. Стальные армады. Немцы в Африке // Вокруг Света. 2003. № 3. С.152-161.
7. Рольф Д. Кровавая дорога в Тунис. М.: АСТ, 2003. 429 с.
8. Шмелев И.П. Бронетехника Германии 19341945 гг.: Иллюстрированный справочник. М.: АСТ, Аст-рель, 2003. 271 с.
Научные руководители: д-р и.н. проф. О.Ю.Пленков, канд. и.н. доц. Ф.Л.Севастьянов
Не последнюю роль в готовящемся наступлении немецкое командование отводили новейшей бронетехнике – танкам «Пантере» и «Тигру», а также тяжелым самоходным орудиям «Фердинанд». Именно с помощью этого бронированного «зверинца» немцы и рассчитывали проломить советскую линию обороны на Курской дуге.
Массовое производство – залог успеха
Все немецкие танки, пошедшие в серию в период Великой Отечественной войны, отличались ярко выраженной противотанковой направленностью. Они имели длинноствольные пушки, хорошее бронирование и предназначались в первую очередь для борьбы с советской бронетехникой. К 1943 году основной немецкий танк Pz.IV сравнялся по характеристикам с Т-34, получив длинную пушку и усиленное бронирование и проигрывал «тридцатьчетверке» только по темпам производства. К середине войны этот танк лишился практически всех детских болячек и пользовался хорошей репутацией у немецких танкистов. А главным его минусом было то, что 1943 году его производство не превышало 250-300 штук в месяц. В то время как среднемесячный выпуск Т-34 в 1943 году составлял более 1300 штук.
В отличие от СССР и США, сделавших ставку на выпуск массовых, простых и недорогих средних танков, немцы пошли противоположным путем, решив выпускать дорогие, тяжелые и технически сложные танки. Несмотря на то, что Pz.V Panther считалась средним танком, он весил 44,8 т, то есть был всего на 1,2 тонны легче советского тяжелого танка ИС-2 и на 18 тонн тяжелее Т-34. Pz.VI Tiger весил ещё больше – 56 тонн, а самоходка «Фердинанд» – 65 тонн.
За исключением «Тигра», дебютировавшего на поле боя ещё летом 1942 года, «Пантера» и «Фердинанд» были «сырыми» машинами, не прошедшие в полной мере «обкатку» фронтом. Да и выпустить их к Курской дуге смогли немного. К началу операции «Цитадель» – такое название Гитлер дал планирующемуся разгрому советских армий на Курской дуге – вермахт смог выставить всего 200 «Пантер», 147 «Тигров» и 90 «Фердинандов». Даже с учетом прочих немецких танков и самоходок соотношение по бронетехнике было 1,2 : 1 в пользу Красной Армии.
Сила «Тигра»
Познакомившись с трофейным «Тигром» ещё в 1942 году, советское командование пришло к неутешительным выводам: что средний Т-34, что тяжелый КВ бороться на равных с новейшим немецким тяжелым танком не могли. «Тигр» мог безнаказанно расстреливать их с дистанции до 2000 метров, в то время как снаряды советских танков и противотанковых пушек пробить его 100 миллиметровую лобовую броню могли только с расстояния в полкилометра. Таким же серьезным противником была и «Пантера», а защищенный 200 миллиметровой лобовой броней «Фердинанд» и вовсе был неуязвим. Правда, отвратительная маневренность 65-тонной самоходки не позволяла ей вести частый и убийственный огонь и уж тем более использоваться как средство прорыва обороны. К тому же немецкие конструкторы настолько зациклились на противотанковых свойствах машины, что решили не снабжать «Фердинанд» пулеметом, что в боях на Курской дуге вышло ему боком.
Учитывая все сильные и слабые стороны немецкой бронетехники, перед началом битвы красноармейцы получили инструкции, объясняющие как бороться против немецкого бронированного» зверинца». Танкистам предписывалась избегать дуэльного противостояния с «Тиграми» и «Пантерами», а используя маневренность Т-34 сближаться с ними до дистанции 500 метров и стараться поражать немецкие танки в борт или ходовую часть. Кроме того, штурмовики Ил-2 вооружили кассетами с новейшими противотанковыми кумулятивными бомбами ПТАБ-2,5. Каждая кассета содержала по 48 таких бомб, Ил-2 брал на борт четыре таких кассеты, что позволяло штурмовикам буквально «засеивать» бомбами огромные площади.
На Курской дуге превосходство Красной Армии по артиллерии составляло 1,9:1, так что нередки были случаи, когда на немецких танках концентрировали огонь сразу несколько батарей, причем не только противотанковых. Кроме того, против немецкого танков применялась ещё одна новинка – тяжелая самоходка СУ-152, получившая прозвище «Зверобой». После попадания 152-мм снаряда СУ-152 в любой немецкий танк, он гарантированно выходил из строя. И, конечно же, надо помнить про многокилометровые минные поля, на которых советские саперы установили десятки тысяч мин.
«Фердинанд» без пулемета
Дебют новейшей немецкой бронетехники на Курской дуге удачным не назовешь. Некоторые «Пантеры» вообще не смогли пойти в бой из-за технических проблем, другие очень быстро пришли в «разукомплектованный» вид подорвавшись на минах, часть попала под смертоносный град ПТАБ-2,5 и сгорели. Серьезно досталось немецким танкам и от артиллерии, причем выяснилась одна неприятная деталь – казалось бы неуязвимая броня «Пантер» пробивалась даже 45-миллиметровыми бронебойными снарядами. Не то чтобы очень часто, но такие случаи были.
Лишенные пулемета тяжелые самоходки «Фердинад» при прорыве советской обороны оказались беззащитны перед пехотинцами, которые забрасывали их гранатами и бутылками с горючей смесью. Большая масса машин не всегда позволяла их эвакуировать с поля боя, и многие «Фердинанды» стали трофеями Красной Армии. К тому же их, как и «Пантеру», преследовали технические проблемы. Лучше всех выступили «Тигры», но их количества явно не хватало, чтобы выполнить гитлеровский план.
«Тигры» записали на свой счет много подбитых советских танков, но это был локальный успех, не повлиявший на общий ход битвы на Курской дуге. Более того, операция «Цитадель» стала последней, где немецкие танковые войска имели стратегическую инициативу. Спустя всего неделю после начала сражения на Курской дуге немецким военачальникам стало ясно, что эта битва проиграна.
Вот какую оценку сражению на Курской дуге дал начальник штаба 48-го танкового корпуса, генерал Фридрих фон Меллентин: «К исходу 14 июля стало совершенно очевидно, что наступление провалилось. Потери в личном составе были не так уж и велики, зато потери в танках были потрясающими. Танки типa «Пантерa» не оправдали возлагаемых на них надежд: их легко можно было поджечь, системы смазки и питания не были должным образом защищены, экипажи не имели достаточной подготовки. Из всех «Пантер», принимавших участие в боях, к 14 июля остaлось только несколько машин. Не лучше обстояло дело и в танковом корпусе СС».
Средний против тяжелого
До сих пор историки и специалисты спорят, какой же танк был лучшим во Второй мировой войне. Как правило называются две машины: советский Т-34 и немецкая «Пантера». Правда, сравнивать их некорректно, ведь Т-34 был средним танком, а 44,8 тонная «Пантера» – тяжелым. У обоих машин есть как свои плюсы, так и минусы, но самое главное заключается в другом: несмотря на все свои плюсы, «Пантера» не в полной мере соответствовала условиям Второй мировой войны, когда фронт пожирал огромное количество людей, техники и прочих ресурсов. А Т-34 этим условиям соответствовал максимально.
Советский танк выпускался десятками тысяч, в то время как «Пантер» за время войны было выпущено всего около 6000 штук. Вот почему потеря пяти, десяти, да даже пятидесяти «тридцатьчетверок» серьезно ни на что не влияла, так как на их место моментально приходили новые. А уничтожение пятидесяти «Пантер» расценивалось в вермахте как катастрофа. Оперативно восполнять такие потери немецкая промышленность не могла даже в 1943 году, не говоря про 1945. «Пантеры» были трудоемкими в производстве, технически сложными, дорогими и требовали квалифицированного сервиса. В отличие от Т-34 починить «Пантеру» в чистом поле силами экипажа было весьма проблематично, вот почему нередко трофеями Красной Армии становились танки с небольшими повреждениями, которые экипажи просто бросали.
Все то же самое относится и к «Тигру». Он был прекрасен в роли истребителя танков, но всего было сделано лишь 1354 «Тигров». Слишком мало, чтобы на что-то серьезно повлиять. Про «Фердинанд» и говорить нечего. После фиаско на Курской дуге уцелевшие 47 самоходок прошли модернизацию и сменили имя с «Фердинанда» на «Элефант». Но на судьбу войны повлиять уже не могли.
Справедливости ради стоит признать, что на Курской дуге немецкий бронированный «зверинец» смог нанести серьезные потери Красной Армии, хотя и сам оказался потрёпан. Настолько, что вплоть до конца войны немецкие бронетанковые войска уже не проводили крупномасштабных наступательных операций.
А самый главный итог жесточайшей и кровопролитной пятидесятидневной битвы на Курской дуге заключался в том, что стратегическая инициатива бесповоротно перешла к Красной Армии. После провала операции «Цитадель» весь мир понял, что крах Третьего рейха – лишь вопрос времени.
Читайте также: