Сердце пандоры айя субботина читать онлайн бесплатно полностью
— Ради чего все это?! — орет Ира. Ее взгляд мечется по мне, словно ищет, за что зацепиться. И находит: сестра хватает меня за руку, тычет мне под нос мой же собственной окольцованный палец. Бриллиант размером с ноготь мизинца такой чистый, что достаточно капли света, чтобы миллионы искр рассыпались по стенам радужной проекцией. — Ради вот этого? Ради денег?
— У тебя истерика, — говорю спокойно.
Просто пожимаю плечами, потому что глупо отрицать очевидное.
— Я жду от него ребенка, — говорю с расстановкой, чтобы до сестры точно дошел смысл этих слов. Пусть они станут финальным аккордом. Она поплачет, возможно, она будет плакать по этому мужчине всю оставшуюся жизнь, но ей придется смириться с тем, что я стану его женой и матерью его ребенка.
Ира моргает, потом остервенело машет руками, как будто ее атакует невидимый рой пчел.
— Ты… что? — Я знаю, что она прекрасно поняла с первого раза, но это же Ира — она с детства прячет голову под подушку. Ей скоро тридцать, а она ничуть не изменилась.
— Это было условие Адама: либо я даю, что он хочет, либо… — выразительно выпячиваю указательный палец с кольцом, — … никакой свадьбы. Вы были вместе три года, Ира, два выкидыша — хороший повод задуматься над тем, способна ли ты вообще родить.
— А ты хорошо подготовилась, сопливая дрянь.
Только меня ее злость давно не трогает. Как, впрочем, не трогает почти ничего в моей повседневной жизни. Есть цели, есть средства, которые позволяют достичь желаемого. Я выбираю тот вариант, который больше всего подходит лично мне. А руины будут всегда — это неизбежность, этакая декорация, задний фон любых отношений.
Кто-то скажет: дрянь, сука, двуличная тварь.
— Когда? — коротко спрашивает сестра, и я вздыхаю, потому что прекрасно вижу, как ее взгляд падает на календарь у меня за спиной. — Он был в отъезде и…
— Ты правда думаешь, что в наше время нужны годы, чтобы пересечь океан? — Не хочу усугублять ситуацию, но смешок вырывается сам собой. — Правда, Ира, в твоем возрасте нельзя быть такой наивной.
Она все-таки срывается: бьет меня по лицу. Раз, второй. Хлещет пощечинами так сильно, что голова мотается из стороны в сторону. На одних инстинктах ставлю ногу назад, вывожу себя из-под удара. Щеки горят, перед глазами скачут красные огоньки. Сглатываю металлический вкус крови и с вызовом жду, когда Ира ударит снова. Она уже занесла руку, но кривит рот от невыкричаной обиды.
Книгу Сердце Пандоры - Айя Субботина читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
2 929 0
Книга Сердце Пандоры - Айя Субботина читать онлайн бесплатно без регистрации
Его называют самым безобразным обаятельным холостяком. Его почти окольцевала моя сестра. Но он был мне нужен, хоть мое сердце давно принадлежало другому. Поэтому я предложила сделку, от которой Адам Романов не смог отказаться. И… все изменилось. Теперь у нас общий ребенок и разные постели, официальный брак и неофициальные отношения на стороне. Но в полушаге до развода, я понимаю… что совсем не знаю своего мужа.
— Ради чего все это?! — орет Ира. Ее взгляд мечется по мне, словно ищет, за что зацепиться. И находит: сестра хватает меня за руку, тычет мне под нос мой же собственной окольцованный палец. Бриллиант размером с ноготь мизинца такой чистый, что достаточно капли света, чтобы миллионы искр рассыпались по стенам радужной проекцией. — Ради вот этого? Ради денег?
— У тебя истерика, — говорю спокойно.
— Я люблю его, понимаешь? — Она заглядывает мне в лицо, долго что-то там высматривает, а потом шарахается в сторону, словно получила крепкую затрещину, хоть я и пальцем ее не тронула. — А ты просто захотела его деньги. Вдруг решила, что Адам [1] больше не урод, и он как раз хорошо вписывается в твои планы сделать себе обеспеченную сладкую жизнь.
Просто пожимаю плечами, потому что глупо отрицать очевидное.
— Я жду от него ребенка, — говорю с расстановкой, чтобы до сестры точно дошел смысл этих слов. Пусть они станут финальным аккордом. Она поплачет, возможно, она будет плакать по этому мужчине всю оставшуюся жизнь, но ей придется смириться с тем, что я стану его женой и матерью его ребенка.
Ира моргает, потом остервенело машет руками, как будто ее атакует невидимый рой пчел.
— Ты… что? — Я знаю, что она прекрасно поняла с первого раза, но это же Ира — она с детства прячет голову под подушку. Ей скоро тридцать, а она ничуть не изменилась.
— Это было условие Адама: либо я даю, что он хочет, либо… — выразительно выпячиваю указательный палец с кольцом, — … никакой свадьбы. Вы были вместе три года, Ира, два выкидыша — хороший повод задуматься над тем, способна ли ты вообще родить.
— А ты хорошо подготовилась, сопливая дрянь.
Кто-то скажет: дрянь, сука, двуличная тварь.
— Когда? — коротко спрашивает сестра, и я вздыхаю, потому что прекрасно вижу, как ее взгляд падает на календарь у меня за спиной. — Он был в отъезде и…
— Ты правда думаешь, что в наше время нужны годы, чтобы пересечь океан? — Не хочу усугублять ситуацию, но смешок вырывается сам собой. — Правда, Ира, в твоем возрасте нельзя быть такой наивной.
Она все-таки срывается: бьет меня по лицу. Раз, второй. Хлещет пощечинами так сильно, что голова мотается из стороны в сторону. На одних инстинктах ставлю ногу назад, вывожу себя из-под удара. Щеки горят, перед глазами скачут красные огоньки. Сглатываю металлический вкус крови и с вызовом жду, когда Ира ударит снова. Она уже занесла руку, но кривит рот от невыкричаной обиды.
— Будем считать, что мы в расчете, — говорю с полным безразличием.
Я научилась контролировать каждую толику своих эмоций.
Я дозирую слезы и смех, порционно раздаю улыбки, а сейчас точно не тот случай, когда стоит выходить из себя.
— Убирайся! — Ира яростно тычет пальцем в сторону двери. — И больше никогда…
Она жмурится так сильно, что глаза утопают в мелких морщинках.
— Я была тебе вместо матери, Полина. — Сестра глотает слезы, и ее рука беспомощно опускается, ударяется о край тумбочки.
— Поэтому я не буду приглашать тебя на свадьбу.
На самом деле не будет никакой свадьбы, не будет никакого белого платья, романтического медового месяца. Будет просто две росписи в журнале регистрации. Адам не захотел, я согласилась. Мне плевать на платье, на воздушно-зефирную романтическую чушь.
Я давно не сплю в обнимку с плюшевым медвежонком.
Две недели назад
В Лондоне невыносимый собачий холод даже в сентябре.
Я добегаю до такси, и водитель с ухмылкой смотрит на мои открытые туфли.
— Багажа нет, поехали уже, — говорю на хорошем английском. Как-никак — пять лет иняза и два года языковой практики переводчиком в посольстве.
— Куда ехать? — Он смотрит на меня в зеркало заднего вида.
Называю гостиницу, морщусь, когда водитель говорит, что в это время дня и с учетом пробок мы будем ехать минимум час.
Открываю окно и жадно глотаю холодный влажный воздух. Легче не станет, но так у меня по крайней мере не поплывет макияж. Сегодня я должна быть во всеоружии, потому что обираюсь заключить самую выгодную сделку в своей жизни — продать себя подороже безобразному жениху моей сестры.
— Все в порядке, мисс? — волнуется водитель, очевидно решив, что у меня начался приступ рвоты.
Я не тружусь отвечать, машу рукой, чтобы смотрел на дорогу и не донимал вопросами.
Такси притормаживает около роскошной пятизвездочной гостиницы и я, подняв повыше ворот плаща, выскальзываю на улицу прямо под проливной дождь. Швейцар услужливо распахивает двери, пуская в уютно тепло.
Иду прямиком к стойке регистрации и от нетерпения стучу ногтями по столешнице.
— Мне бы хотелось увидеться с Адамом Романовым, — говорю быстро и четко, не дав девушке произнести заученную приветственную фразу. — Он в номере? Скажите, что с ним хочет встретится Полина Давыдова. Это срочно.
— Мне нужно проверить список постояльцев… — начинает было она.
— Он остановился в четыреста втором. Пожалуйста, можно как-то ускорить процесс? Это очень важно.
Удивительно, как много можно узнать, просто почитав переписку в чужом телефоне. Как неосторожно люди, порой, доверяют свою жизнь мобильной связи.
Айя Субботина - Сердце Пандоры краткое содержание
Его называют самым безобразным обаятельным холостяком. Его почти окольцевала моя сестра. Но он был мне нужен, хоть мое сердце давно принадлежало другому. Поэтому я предложила сделку, от которой Адам Романов не смог отказаться. И… все изменилось. Теперь у нас общий ребенок и разные постели, официальный брак и неофициальные отношения на стороне. Но в полушаге до развода, я понимаю… что совсем не знаю своего мужа. ВАЖНО! Книга содержит реалистичное описание постельных сцен, некоторую часть нецензурных выражений, строго 18+!
Сердце Пандоры - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Глава первая: Полина
— Ради чего все это?! — орет Ира. Ее взгляд мечется по мне, словно ищет, за что зацепиться. И находит: сестра хватает меня за руку, тычет мне под нос мой же собственной окольцованный палец. Бриллиант размером с ноготь мизинца такой чистый, что достаточно капли света, чтобы миллионы искр рассыпались по стенам радужной проекцией. — Ради вот этого? Ради денег?
— У тебя истерика, — говорю спокойно.
— Я люблю его, понимаешь? — Она заглядывает мне в лицо, долго что-то там высматривает, а потом шарахается в сторону, словно получила крепкую затрещину, хоть я и пальцем ее не тронула. — А ты просто захотела его деньги. Вдруг решила, что Адам[1] больше не урод, и он как раз хорошо вписывается в твои планы сделать себе обеспеченную сладкую жизнь.
Просто пожимаю плечами, потому что глупо отрицать очевидное.
— Я жду от него ребенка, — говорю с расстановкой, чтобы до сестры точно дошел смысл этих слов. Пусть они станут финальным аккордом. Она поплачет, возможно, она будет плакать по этому мужчине всю оставшуюся жизнь, но ей придется смириться с тем, что я стану его женой и матерью его ребенка.
Ира моргает, потом остервенело машет руками, как будто ее атакует невидимый рой пчел.
— Ты… что? — Я знаю, что она прекрасно поняла с первого раза, но это же Ира — она с детства прячет голову под подушку. Ей скоро тридцать, а она ничуть не изменилась.
— Это было условие Адама: либо я даю, что он хочет, либо… — выразительно выпячиваю указательный палец с кольцом, — … никакой свадьбы. Вы были вместе три года, Ира, два выкидыша — хороший повод задуматься над тем, способна ли ты вообще родить.
— А ты хорошо подготовилась, сопливая дрянь.
Кто-то скажет: дрянь, сука, двуличная тварь.
— Когда? — коротко спрашивает сестра, и я вздыхаю, потому что прекрасно вижу, как ее взгляд падает на календарь у меня за спиной. — Он был в отъезде и…
— Ты правда думаешь, что в наше время нужны годы, чтобы пересечь океан? — Не хочу усугублять ситуацию, но смешок вырывается сам собой. — Правда, Ира, в твоем возрасте нельзя быть такой наивной.
Она все-таки срывается: бьет меня по лицу. Раз, второй. Хлещет пощечинами так сильно, что голова мотается из стороны в сторону. На одних инстинктах ставлю ногу назад, вывожу себя из-под удара. Щеки горят, перед глазами скачут красные огоньки. Сглатываю металлический вкус крови и с вызовом жду, когда Ира ударит снова. Она уже занесла руку, но кривит рот от невыкричаной обиды.
— Будем считать, что мы в расчете, — говорю с полным безразличием.
Я научилась контролировать каждую толику своих эмоций.
Я дозирую слезы и смех, порционно раздаю улыбки, а сейчас точно не тот случай, когда стоит выходить из себя.
— Убирайся! — Ира яростно тычет пальцем в сторону двери. — И больше никогда…
Она жмурится так сильно, что глаза утопают в мелких морщинках.
— Я была тебе вместо матери, Полина. — Сестра глотает слезы, и ее рука беспомощно опускается, ударяется о край тумбочки.
— Поэтому я не буду приглашать тебя на свадьбу.
На самом деле не будет никакой свадьбы, не будет никакого белого платья, романтического медового месяца. Будет просто две росписи в журнале регистрации. Адам не захотел, я согласилась. Мне плевать на платье, на воздушно-зефирную романтическую чушь.
Я давно не сплю в обнимку с плюшевым медвежонком.
Глава вторая: Полина
Две недели назад
В Лондоне невыносимый собачий холод даже в сентябре.
Я добегаю до такси, и водитель с ухмылкой смотрит на мои открытые туфли.
— Багажа нет, поехали уже, — говорю на хорошем английском. Как-никак — пять лет иняза и два года языковой практики переводчиком в посольстве.
— Куда ехать? — Он смотрит на меня в зеркало заднего вида.
Называю гостиницу, морщусь, когда водитель говорит, что в это время дня и с учетом пробок мы будем ехать минимум час.
Открываю окно и жадно глотаю холодный влажный воздух. Легче не станет, но так у меня по крайней мере не поплывет макияж. Сегодня я должна быть во всеоружии, потому что обираюсь заключить самую выгодную сделку в своей жизни — продать себя подороже безобразному жениху моей сестры.
— Все в порядке, мисс? — волнуется водитель, очевидно решив, что у меня начался приступ рвоты.
Я не тружусь отвечать, машу рукой, чтобы смотрел на дорогу и не донимал вопросами.
Такси притормаживает около роскошной пятизвездочной гостиницы и я, подняв повыше ворот плаща, выскальзываю на улицу прямо под проливной дождь. Швейцар услужливо распахивает двери, пуская в уютно тепло.
Иду прямиком к стойке регистрации и от нетерпения стучу ногтями по столешнице.
— Мне бы хотелось увидеться с Адамом Романовым, — говорю быстро и четко, не дав девушке произнести заученную приветственную фразу. — Он в номере? Скажите, что с ним хочет встретится Полина Давыдова. Это срочно.
— Мне нужно проверить список постояльцев… — начинает было она.
— Он остановился в четыреста втором. Пожалуйста, можно как-то ускорить процесс? Это очень важно.
Удивительно, как много можно узнать, просто почитав переписку в чужом телефоне. Как неосторожно люди, порой, доверяют свою жизнь мобильной связи.
Девушка берет трубку, набирает номер, но спустя минуту вежливо сообщает, что мистера Романова в номере нет и, если я хочу, могу подождать его в баре.
— Ради чего все это?! — орет Ира. Ее взгляд мечется по мне, словно ищет, за что зацепиться. И находит: сестра хватает меня за руку, тычет мне под нос мой же собственной окольцованный палец. Бриллиант размером с ноготь мизинца такой чистый, что достаточно капли света, чтобы миллионы искр рассыпались по стенам радужной проекцией. — Ради вот этого? Ради денег?
— У тебя истерика, — говорю спокойно.
— Я люблю его, понимаешь? — Она заглядывает мне в лицо, долго что-то там высматривает, а потом шарахается в сторону, словно получила крепкую затрещину, хоть я и пальцем ее не тронула. — А ты просто захотела его деньги. Вдруг решила, что Адам[1] больше не урод, и он как раз хорошо вписывается в твои планы сделать себе обеспеченную сладкую жизнь.
Просто пожимаю плечами, потому что глупо отрицать очевидное.
— Я жду от него ребенка, — говорю с расстановкой, чтобы до сестры точно дошел смысл этих слов. Пусть они станут финальным аккордом. Она поплачет, возможно, она будет плакать по этому мужчине всю оставшуюся жизнь, но ей придется смириться с тем, что я стану его женой и матерью его ребенка.
Ира моргает, потом остервенело машет руками, как будто ее атакует невидимый рой пчел.
— Ты… что? — Я знаю, что она прекрасно поняла с первого раза, но это же Ира — она с детства прячет голову под подушку. Ей скоро тридцать, а она ничуть не изменилась.
— Это было условие Адама: либо я даю, что он хочет, либо… — выразительно выпячиваю указательный палец с кольцом, — … никакой свадьбы. Вы были вместе три года, Ира, два выкидыша — хороший повод задуматься над тем, способна ли ты вообще родить.
— А ты хорошо подготовилась, сопливая дрянь.
Кто-то скажет: дрянь, сука, двуличная тварь.
— Когда? — коротко спрашивает сестра, и я вздыхаю, потому что прекрасно вижу, как ее взгляд падает на календарь у меня за спиной. — Он был в отъезде и…
— Ты правда думаешь, что в наше время нужны годы, чтобы пересечь океан? — Не хочу усугублять ситуацию, но смешок вырывается сам собой. — Правда, Ира, в твоем возрасте нельзя быть такой наивной.
Она все-таки срывается: бьет меня по лицу. Раз, второй. Хлещет пощечинами так сильно, что голова мотается из стороны в сторону. На одних инстинктах ставлю ногу назад, вывожу себя из-под удара. Щеки горят, перед глазами скачут красные огоньки. Сглатываю металлический вкус крови и с вызовом жду, когда Ира ударит снова. Она уже занесла руку, но кривит рот от невыкричаной обиды.
— Будем считать, что мы в расчете, — говорю с полным безразличием.
Я научилась контролировать каждую толику своих эмоций.
Я дозирую слезы и смех, порционно раздаю улыбки, а сейчас точно не тот случай, когда стоит выходить из себя.
— Убирайся! — Ира яростно тычет пальцем в сторону двери. — И больше никогда…
Она жмурится так сильно, что глаза утопают в мелких морщинках.
— Я была тебе вместо матери, Полина. — Сестра глотает слезы, и ее рука беспомощно опускается, ударяется о край тумбочки.
— Поэтому я не буду приглашать тебя на свадьбу.
На самом деле не будет никакой свадьбы, не будет никакого белого платья, романтического медового месяца. Будет просто две росписи в журнале регистрации. Адам не захотел, я согласилась. Мне плевать на платье, на воздушно-зефирную романтическую чушь.
Теперь я знаю, что чувствует человек, когда с него сдирают кожу.
Больно. Так сильно болит, что ноги подкашиваются, и перед глазами все плывет. На секунду пугаюсь, что это снова лишь опухоль, и сейчас меня скрутит в знак бесконечности, но нет. На этот раз — нет.
Полина болит в моей груди.
Она внутри меня, просочилась в легкие тонкой струйкой отравы, и теперь мне не вздохнуть без нее.
— Не прячься от меня, Адам, — почти умоляет она, и я слышу непролитые слезы в дрожащем голосе.
Она так чертовски права во всем насчет меня, что я бы с радостью рассмеялся в лицо собственной тупости. Может быть, не только я смотрел на нее? Может быть, она тоже видела меня? Может быть, для нашего доверия еще есть шанс, и дело вовсе не в досках под матрасом? Может быть, мы просто совсем не с того начали и сейчас буксуем на месте, прибитые к столбам предрассудков?
Я огромная ревнивая скотина, потому что собирался придушить Полину, если хотя бы услышу намек на чужой запах. Нарочно приперся в ее комнату, оправдываясь предлогами быть возле сына, и развлекался тем, что мысленно, словно безвольному жуку, отрывал ее безликому любовнику руки и ноги.
Мы путаемся пальцами в бретелях ее лифчика. Я даже не могу поймать его цвет, потому что срать. Это просто лоскутки кружев, которые рвутся так же запросто, как и платье, оставляя на коже неровные алые полосы в тех местах, где натягивается ткань.
Полина делает шаг в сторону кровати и так грациозно пятится спиной, что я просто дурею от вида ее обнаженного тела. Остались только туфли, и я знаю, что она лучше пошлет меня на хрен, чем снимет их.
В ней все пропорционально: грудь, задница, цвет кожи.
И на всем этом я хочу оставить себя.
Образы чистой порнографии кувыркаются в голове, но… нам же нельзя?
Полина обходит кровать, падет на спину, и укладывает так, что ее волосы свешиваются с края, а взгляд снизу-вверх наполнен дурным коктейлем из секса и абсолютного, неразбавленного доверия. Она тяжело дышит: грудь поднимается и попускается, ногти скребут по покрывалу, и в напряженном горле рождается громкий шепот:
Она как сирена, зовущая въебаться в скалы со всего размаху.
Она цепляется мне в бедра, мотает головой, когда пытаюсь лечь рядом, заставляет стоять на ногах, только рывком сдергивает полотенце. Вздыхает — и немного краснеет.
Я не умею быть человеком наружу. Я привык жить в мире внутри себя, потому что там меня не достать, не ударить и не пристрелить. Но в том, как она смотрит на меня в этот момент, есть что-то от прозрения: в этих глаза только я. Голый на хрен, с каменным стояком, от которого и сдохнуть можно.
— Я твоя Пандора, — шепчут ее развратные припухшие губы, а ладонь обхватывает за основание члена так крепко, что не могу сдержать хрип.
Не знаю, делает ли она это нарочно, но здесь, подо мной, когда мы смотрим друг на друга так открыто и откровенно, как никогда раньше, я чувствую, что необходим ей ничуть не меньше, чем и сам в ней нуждаюсь.
Голова продолжает вертеться против часовой стрелки, ставлю колено на кровать около головы Полины. Смутно догадываюсь, что она собирается сделать, и даже отвожу задницу, когда понимаю, что она толкает меня себе в рот.
Влажные губы распахиваются, язык вверх-вниз жадно скользит по горячей коже. Она лижет так жадно, словно в жизни не пробовала ничего вкуснее. Лижет, изредка задевая губами, потому что каждый раз я вздрагиваю от судорог в пояснице и толкаю бедра вперед.
— Возьми всего, — прошу я. Хотя на хрен — требую. Сгребаю ее волосы, поворачиваю голову немного набок, и когда Полина раскрывает рот, тихо, чтобы не подслушала сука жизнь: — Пососи меня, Полина.
Это — плоскость доверия. Абсолютная высота, куда Пандора выволокла меня, хоть я был полным придурком. И здесь, на пике, у меня кончается кислород. Короткая вспышка в груди сжигает его жалкие крохи, потому что Полина обхватывает меня губами и всасывает в себя сразу глубоко и жестко.
Я дурею от фейерверков.
Полина глотает крик, и я резко отстраняюсь, чтобы она сделала жадный вдох. И тут же зло всаживает ногти обеих рук мне в ягодицы, не давая ни шанса уйти. Толкается затылком мне в ладонь, беззвучно молит… о чем? Я догадываюсь и сжимаю ее волосы сильнее, подталкивая к своему члену. Она выгибается в мостик, стонет и снова берет меня в рот. От вида ее натянутых до предела губ в топку желания летит граната. Взрывается, потому что влага ее рта выводит на новый пик удовольствия. Полина пробует еще раз и снова слишком торопится: я вижу, как гортань напрягается до красноты. Выхожу, даю ей вдохнуть.
— Расслабь горло. — Провожу рукой по ее шее, массирую подушечками пальцев. — И не спеши — я и так кончу.
Она задыхается, облизывает губы — и разбрасывает руки.
Пик доверия — и мы здесь вместе.
Я медленно захожу в ее рот, контролирую каждый сантиметр и большим пальцем расслабляю гортань, поглаживая в нужных местах. Полина стонет, принимает глубже и с шумом втягивает влажный воздух ноздрями. Мы продолжаем смотреть друг на друга, и под таким углом это что-то вроде танца со связанными руками на оголенных проводах.
Она немного выпускает меня, и те молекулы, что теперь лишь бледная копия меня, падают в напалм, пока ее язык слизывает с меня стоны удовольствия. Где-то там я теряюсь, неосознанно подталкиваю ее голову ближе.
И снова — в ее губы, погружаясь в неизведанную глубину.
Я слишком большой, чтобы взять меня полностью, но она так жадно старается, что я готов взорваться прямо сейчас. Хочу растянуть удовольствие — и не могу. Полина сглатывает — и давление гортани на члене просто вышибает мозги.
— Отдай мне себя, — просит она, когда мы снова разрываемся.
Она ничего не говорит, она делает.
Тянет меня к себе, царапает ягодицы так адски сильно. Тонкая нить терпения громко лопается, как струна, обрывается, как и мои попытки хоть что-то держать под контролем.
Задвигаю себя в этот влажный раскаленный рот, чувствуя под пальцами судорожно сжавшуюся гортань.
Взад и вперед, так медленно, как могу, но каждый толчок — это два шага к краю. На миг слепну, закрывая глаза, и чувствую только ее губы на своем члене, мокрые звуки голодного рта, воздух, со свистом рвущийся из наших легких. Кажется, теперь они одни на двоих.
Желание кончить маячит впереди красным солнцем. Оно почему-то болтается в ногах: огромное, горячее, словно ловушка, которую не обойти и за миллион лет. Нитки чистой энергии устремляются мне навстречу, кусают за вены.
Полина движется головой навстречу, и я оттаскиваю ее голову за волосы.
Она издает громкий возбужденный всхлип, раскидывает колени и умоляет одними глазами.
Два глубокий толчка следом — я почти жестко трахаю ее рот.
И растекаюсь по горлу. Полина сглатывает — и я снова взвинчиваюсь.
Ее грешные красные губы — это врата моего рая.
Я пытаюсь — не очень удачно — сохранить равновесие, удержать вес внезапно ставшего тяжелым тела всего на двух точках опоры. Голова кружится, мышцы сводит приятная судорога, как будто только что проснулся и растягиваю затекшие ото сна ноги, разогреваю плечи. Наверное, я близок к победе над этой приятной слабостью, но узнать финал все равно не судьба, потому что Полина протягивает руки и тянет меня к себе. Сперва просто скребет по бедрам, потом, когда поддаюсь, обхватывает талию.
Я чувствую ладонь Полины сверху своей: она тоже дрожит, и пальцы отчаянно забираются между моими пальцами, чтобы удержать плотный контакт. Ей страшно?
Поворачиваю голову набок, открываю глаза и одновременно сплетаю наши пальцы в плотный замок. Полина совершенно растрепанная, с припухшими губами и взглядом, в котором плещется так много вопросов, что я не успеваю прочесть ни один из них. Просто смотрю, как она поправляет волосы, уводит за ухо тяжелые пряди.
Мне нравится цепь, которой она ко мне прикована. Эти ее слова высечены тонкими шрамами на моей коже.
— Все… хорошо? — тихий несмелый вопрос. Стеснение, граничащее с пороком. Чистый порох, который только что рванул так, что меня обожгло на всю жизнь.
Притягиваю ее к себе. Хотел бы нежнее, ласковее, но не могу. Хотя, кого я обманываю? Я хочу ею владеть. Не тискать, словно куколку, не сдувать с нее пылинки, как с холодной тонкой стекляшки. Хочу сжать до хруста в ее костях, до болезненного вздоха из распахнутых губ моей Пандоры. И, возможно, она попросит еще.
— Адам, — шепчет мое имя, когда я вдавливаю ее в свое тело так сильно, что мы сливаемся, как две материи, полностью заполняя друг друга. — Больше не закрывайся от меня.
Она мотает головой, пытается — хоть я мешаю это сделать — поднять голову. Заранее знаю, что обречен на поражение, но пытаюсь держать лицо, чтобы сохранить хотя бы видимость того, что сегодня в нашей постели я не был совсем уж на вторых ролях.
Она только что сделала самый охеренный в моей жизни минет, и мне не хочется быть неблагодарной скотиной, но все же… Этот поцелуй — он как откровение, как исповедь, моя и ее. Наши рты заняты беззвучным шепотом, от которого звенит в ушах, словно мою голову сунули в самый большой колокол.
— Поехали за город? — слышу с запозданием собственный вопрос. — Дом уже достроили, нужно обновить до осени.
Читайте также: