Бронзовый котел бронзовая бляшка с изображением пантеры были обнаружены в могильники у села тест
— Мы замерли от восхищения , когда получили этот дар, — рассказывает Наталья Вакалова , директор музея «Город». — Известный бийский коллекционер Сергей Кобзев привез в Барнаул скифский бронзовый котел. Экспонат поистине уникальный. До этого на Алтае находили котлы ( в нашем музее даже есть несколько таких экземпляров), но все они гораздо меньше по размеру. Этот заносили двое мужчин — такой он тяжелый. Его стенку украшает изображение полосатой кошки ( барса , тигра или пантеры). Находка сенсационная!
Древний ритуальный котел был найден этим летом в Онгудайском районе Республики Алтай у впадения реки Яломан в Катунь.
Наталья Кунгурова,
археолог НПЦ «Наследие»:
Нашел его барнаулец , путешествовавший по Горному Алтаю. Остановившись в том месте , путешественник решил искупаться и , когда брел вдоль берега , вдруг увидел бронзовую ручку , торчавшую из песка…
Через несколько дней бронзовый котел с кошкой на боку перекочевал к бийскому коллекционеру Сергею Кобзеву , который в первую очередь предложил его Национальному музею имени Анохина в Горно-Алтайске.
Сергей Киреев,
старший научный сотрудник Национального музея имени Анохина:
Я получил два цветных фото этого котла с клеймом хуннских вождей. Сразу понял , что экспонат суперценный. На ближайшей планерке показал фото министру культуры Владимиру Кончеву , он , безусловно, заинтересовался. Но… так получилось , что это предложение попало в цейтнот. В то время мы готовились к открытию музея , ожидалось прибытие мумии принцессы Укока из Новосибирска. Спали по два-три часа. Доходило до того , что я , например , падал в обмороки , вызывал «скорую» и после снова ехал на работу. По городу даже потом пошли слухи , что Киреев в яму с мумией падал… Просто времени не было , если честно , заняться этим удивительным котлом основательно. Главная задача была устроить в новых витринах те экспонаты , которые есть.
— Найденный скифский котел , конечно бы , занял в музее самое достойное место , но мы его упустили, — сетует Сергей Киреев. — Я , честно говоря , одно время уже с ним простился, думал , что это сокровище ушло из России. Так , к сожалению , часто бывает с ценными экспонатами — они мигом оказываются за границей. Сейчас мы постараемся сделать все , чтобы вернуть ценную находку в наш музей.
Однако в музее «Город» не намерены расставаться с уникальным котлом.
— Ну уж нет! — говорит Наталья Вакалова. — Надо было в Горно-Алтайске сразу соображать и не медлить. Упустили экспонат — сами виноваты , мы его теперь никому не отдадим!
Котел для ритуалов
Из описания экспоната археологом
НПЦ «Наследие» Натальей Кунгуровой:
— Диаметр котла составляет 70 см , высота — 60 см. Котел имеет боковые ручки и высокий поддон в виде раструба. На стенке — заплата из бронзы , на которой отпечатано изображение свернувшейся полосатой кошки ( барса , пантеры , тигра).
Неподалеку от места редкой находки расположено плато у горы Яломан-бом. Яломанский котел относится к скифскому времени. Посуда подобной формы и пропорций с боковыми ручками довольно редка и известна на территории Китая в IV — II вв. до н.э. В Южной Сибири больше использовались высокие котлы с верхними ручками. Особый интерес представляет оттиск кошачьего изображения. Образ свернувшегося ( шейся) барса ( пантеры) появился с VIII-VII вв. до н.э. в сакском искусстве скифов Средней Азии и распространился на северные и восточные территории , войдя в моду народов, проживающих на широкой площади Сибири , в частности в саяно-алтайских нагорьях. Барельефные изображения отличаются реалистичностью , в мускулах отражена сила. На котле , найденном на Яломане, изображение схематичное , выполненное линиями бортика. Видны утрированные лапки с круглыми подушечками и комично прорисована круглая морда с усами и торчащими ушками , намеченными глазками. Трансформация образа в упрощенный прослеживается в позднем искусстве , поэтому датировать его , вероятно , можно не ранее IV-II в. до н.э.
Необходимо заметить , что плато под горой Яломан-бом было сакральным , там находятся могильники разных времен железного века , в том числе скифские и булан-кобинские. В устье Большого Яломана на 692-м км на мысе высотой 25 м находится яломанское городище-крепость , где обнаружены остатки города-крепости тюркского времени. Оно старше найденного котла. Изученные экспедицией Алтайского госуниверситета погребения хуннского времени могильника
Яломан-II по радиоугольным датировкам относятся к II-I вв. до н.э.
События , характеризующие эпоху с IV-II тыс. до н.э. в Южной Сибири , не были однородными и благополучными. Миграционные процессы приводили к завоеваниям , смещениям предыдущих местных групп населения и трансформации культурных стереотипов. К II в. до н.э. население Алтая не было антропологически однородным благодаря вливанию других групп населения. А это вело к изменениям материальной культуры. Изменения в первую очередь касаются искусства и технологий. В период с конца III в. до н.э. до конца I в. н.э. хуннское господство устанавливается над территорией Южной Сибири , и происходит инкорпорация иной культуры в местную скифскую среду.
Подобные котлы использовались в ритуальных целях: в них варили мясо и оставляли в насыпях курганов , реже — в самих могилах. Как мог оказаться котел на берегу Катуни , пока не известно. На внутренней поверхности находки следы нагара не обнаружены.
Среди этих комплексов особенно выделяется курган Уашхиту, открытый в 1988 г.около аула Кабехабль (Адыгея). Под пятиметровой насыпью кургана была обнаружена могильная яма с размерами 13x7 м и глубиной около 2 м, перекрытая деревянным шатром. К сожалению, площадка, на которой находился погребенный, была ограблена еще в древности. Однако чешуйки бронзового панциря и золотой фольги свидетельствуют о том, что здесь был погребен богатый воин. К югу от погребальной площадки были обнаружены остатки колесницы, не тронутые грабителями, состоящие из ямок, в которые были вкопаны деревянные колеса диаметром 90 см и упряжка из четырех лошадей. На лошадях были обнаружены металлические детали колесничной упряжи, созданные на основе местной традиции производства металлической узды. Тем не менее, их конструкционные особенности и расположение на костях лошадей свидетельствуют знакомстве местного населения с ассирийским и урартским способом запряжения колесниц, известного нам по древним рельефам. Несомненно, что в условиях предгорий Северо-Западного Кавказа колесницы не имели реального военного значения, а являлись исключительно предметом престижа, атрибутом высшего сословья вождей и воинской аристократии - «колесничих». В позднейших протомеотских погребениях уже начинают встречаться элементы раннескифской культуры.
В глубине Таманского полуострова, где локализуется одно из меотских племен – синды, в 70-е годы XIX в., были раскопаны курганы «Семь братьев», принадлежавшие синдским вождям. В курганах высотой 15-7 м были обнаружены сырцовые и каменные склепы с деревянном перекрытием. Несмотря на то, что курганы были большей частью ограблены, поступившие в Эрмитаж находки говорят о богатстве этих погребений. Погребальный инвентарь содержал оружие и доспехи, золотые украшения, керамические сосуды аттического производства и местные, изделия из бронзы, изготовленные в Этрурии и Великой Греции, а также уникальные сосуды из золота и серебра (ахеменидский серебряный ритон, золотые сосуды в виде рога, серебряные килики аттического производства). Погребения сопровождались принесенными в жертву конями имевшими богато украшенную бронзовую уздечку. Семибратние курганы датируются серединой V- первой половиной IV в до н.э., а обнаруженный в них погребальный инвентарь свидетельствует о теснейших связях синдов с греческим населением Боспора. Для IV в до н.э. известны курганы у ст.Елизаветинской (правый берег Кубани, ниже Краснодара), в которых обнаружено большое количество конских жертвоприношений, с бронзовой уздечкой, украшенной в зверином стиле «типа Елизаветнинской», характерной своей вычурностью (так назывемое «прикубанское барокко»). Как пример погребений вождей меотов второй половины IV в до н.э. можно привести курганы Карагодеуашх и Курджипс. 12-метровый курган Карагодеуашх был раскопан 1988 г. Е.Д.Фелицыным вблизи современного города Крымска (левый берег Кубани). В насыпи кургана на 2 метра выше поверхности земли была открыта каменная гробница, перекрытая деревом. Гробница состояла из вытянутых в одну линию четырех помещений. Стены ее были оштукатурены, а в двух последних помещениях, являвшихся дромосом и погребальной камерой – покрыты росписью. В не разграбленной гробнице обнаружены остатки погребальной повозки, упряжных коней, а также мужское и женское захоронения с богатым сопровождающим инвентарем, свидетельствующим о «царском» достоинстве погребенных. Отсюда происходит золотой горит, являющийся полной аналогией гориту из гробницы «Филиппа II» в Вергине. Под насыпью Куржипского кургана (недалеко от Майкопа, Адыгея) обнаружена деревянная камера с дромосом. В камере были похоронены три знатных война и богатая женщина со служанкой. Погребение сопровождалось набором греческого защитного вооружения, золотыми украшениями, колпачком с изображением сражающихся воинов, набором импортной бронзовой посуды. Курган датирован концом IV в до н.э. Грунтовые могильники меотской культуры продолжают существовать до IV в н.э., однако элитные курганы уже приобретают сарматский облик (Песчаное, курганы Зубовско-Воздвиженского типа).
Эта культура была выделена В.И. Мошинской и получила свое название по урочищу Потчеваш под Тобольском. В.И. Мошинская отнесла эту культуру к раннему железному веку (к рубежу эр). Позже аналогичные памятники раскапывали в Среднем Прииртышье екатеринбургские археологи во главе с В.Ф. Генингом. Затем потчевашские памятники были обнаружены на р. Оми (исследования В.И. Молодина и В.С. Елагина) и в Среднем Прииртышье (В.А. Могильников), В последнее время исследованиями на памятниках потчевашской культуры на Иртыше занимался Б.А. Коников.
В происхождении потчевашской культуры значительную роль сыграли мигрировавшие в Приртышье племена кулайской культуры. Они ассимилировали местные племена (например, саргатские и новочекинские). Большинство ученых связывает потчевашскую культуру с уграми. Население относится к монголоидиому типу. Сама культура в своем развитии прошла два этапа: сперановский и горносталевский (VII в.).
Памятники потчевашской культуры представляют собой укрепленные и неукрепленные поселения, курганы и грунтовые могильники. К настоящему времени их известно более сотни. Расположены они неравномерно. В степи и лесостепи их мало, а на кромке таежной и лесостепной полосы плотность заселения была выше.
На ряде поселений исследованы жилища. Они могли располагаться беспорядочно или рядами, образуя улицы. Площадь жилищ была небольшой: 16 -34 м2. Они представляли собой неглубокие полуземлянки со стенами бревенчатой или столбовой конструкции, имели открытые или сводчатые очаги. Некоторые жилища одновременно были и бронэолитейными мастерскими.
Могильники были в основном грунтовыми, но встречаются и курганные. Полностью исследованы курганные могильники Окуневский (на р. Тара) и Лихачевский (на р. Ишим). Для потчевашских погребений характерно сочетание трупосожжений и трупоположений. Рачмеры неглубоких могил в обоих случаях были одинаковыми. Сожжения совершались на стороне. Прах еще раскаленным помещали в могилу, поэтому некоторые бронзовые изделия оплавлены. В Лихачевском могильнике сожжения отсутствовали, но обжигались стенки могил и деревянные конструкции, В могилах с трупоположением скелеты располагались на берестяной подстилке, головой преимущественно на северо-запад, в вытянутом или скорченном (реже) положении. Сопроводительный инвентарь включал глиняные сосуды, поясные наборы, предметы вооружения и уздечного набора, различные украшения, В одном случае встречено погребение взнузданного коня.
В инвентаре потчевашской культуры наиболее полно представлена керамика. Почти все сосуды были круглодонными и орнаментированными. Для орнамента, покрывавшего верхнюю треть сосуда характерна строгая зональность и тщательность исполнения. Типичен фигурный штампованный орнамент, сохраняющий традиции кулайской культуры («уточки», полулунки); пояски из ямок наносились поверх орнамента. В целом потчевашские сосуды Отличаются нарядностью и пестротой узора.
Хорошо представлено вооружение. Это костяные и железные наконечники стрел обычных форм и гарпунные (видимо, для ловли рыбы). Встречены копья и одна сабля. Защитное вооружение представлено железными пластинками панциря.
Из орудий труда известны железные ножи с костяными и деревянными рукоятками, кельты, глиняные и костяные пряслица. Для раскалывания дерева применяли костяные и роговые клинья. Глиняные тигли и льячки были орудиями бронзолитейщиков. Орудия, связанные с железоделательным производством, не найдены, но о его высоком развитии свидетельствует повсеместное распространение железных изделий. Уздечный набор и поясная гарнитура типичны для этого времени. Стремена были не только железными, но и костяными. Встречено одно стремя, изготовленное из подрезанной лопатки животного и имевшее прорези для ног всадника и ремня, ведущего к седлу.
Наиболее распространенными украшениями были серьги и бусы, а перстни, браслеты и зеркала единичны. К числу детских игрушек, вероятнее всего, надо отнести обломки глиняных скульптурок лошади, найденные на ранних потчевашских поселениях. Грива на них изображалась защипами, хвост показан небольшим налепом. Вместо ног дано лишь основание, в сохранившиеся отверстия которого вставляли палочки, изображавшие ноги. Некоторые исследователи считают эти фигурки культовыми.
Население занималось бронзолитейным и железоделательным производством, ткачеством. Железо получали из болотной руды. Ножи изготавливали из железа и стали. Клинок закаливали в холодной воде, в результате чего металл становился более твердым. Основным методом обработки орудий являлась свободная ковка.
ТЮРКИЗАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ БАРАБЫ
В VIII в. на территорию носителей потчевашской культуры начали проникать надвигающиеся с юга тюркоязычные племена, входившие в состав кимако-кыпчакского объединения, образовавшегося в Верхнем Прииртышье. В связи с этим особый интерес представляет могильник Чулым-2, расположенный у истока р. Чулым в Здвинском районе Новосибирской области. Он содержал 57 курганов, которые, судя по инвентарю, можно датировать VIII -IX вв. Исследовано 37 курганов. Насыпь сооружалась из пластов дерна. Курган мог содержать от одной до одиннадцати могил, размер которых зависел от роста погребенного. Могилы были окружены небольшим рвом. На памятнике преобладал обряд ингумации; сожжения единичны. Погребенные были ориентированы головой на северо-восток -восток. Примерно в половине могил обнаружены череп и кости ног коня (остатки чучел), которые лежали на приступочке или на дне. Могильник Чулым-2 интересен сочетанием местных потчевашских и пришлых тюркских традиций. В нем встречена нарядно орнаментированная типичная потчевашская круглодонная керамика, изготовленная из отмученной глины. Наряду с ней обнаружены сосуды из рыхлой глины (чаще всего толстостенные). Преобладают плоскодонные сосуды горшковидных и баночных форм. Они могли быть неорнаментированными или покрытыми пояском из ямок. Эти сосуды типичны для тюркского населения.
Подобные изделия были широко распространены у народов тюркского мира: на Алтае, в Казахстане, Средней Азии и лесостепной полосе Сибири.
Так, в начале II тыс. н.э. на территории Барабы складывалась основа для развития барабинских татар. Под натиском тюркоязычных племен местное население было частично поглощено пришельцами, частично оттеснено на север. В лесном Среднем Прииртышье, мало пригодном для жизни тюрок, продолжали жить местные племена. Здесь сложилась протоугорская усть-ишимская культура.
УСТЬ-ИШИМСКАЯ КУЛЬТУРА
По своему происхождению усть-ишимская культура тесно связана с предшествующей потчевашской культурой и занимает ее площадь, за исключением лесостепного Приомья и Пришимья, которые заняли тюркские племена, ассимилировавшие или вытеснившие на север местное население.
Памятники усть-ишимской культуры представляют собой курганные могильники и поселения, среди которых преобладают укрепленные городища. Городища имели сложную оборонительную систему, которая состояла из двух-трех систем рвов и валов с бастионами. Это свидетельствует о значительной военной опасности, которой подвергалось местное население. К укрепленным поселениям обычно прилегали селища (прослеживаются в виде западин, оставшихся от жилищ).
Наиболее полно исследовано городище Кипо-Кулары III. За пределами вала выявлено жертвенное место, на котором обнаружены скопления из десяти черепов и костей лошади, костей медведя, лося, а также захоронение собаки. Найдено большое количество обожженных костей и вещей, угли. Видимо, это остатки жертвоприношений.
Особенно интересны усть-ишимские произведения изобразительного искусства, в основном продолжившие традиции потчевашской культуры. Сохранились изображения водоплавающих птиц, медведей в жертвенной позе (голова, лежащая на передних лапах). Встречена бляшка в виде двух бобров, обращенных друг к другу, с соприкасающимися носами, а также передними и задними лапами. Однако между ними помещена не фигурка человечка, как это было на бляшке из потчевашского Мурлинского городища, а личина. Появились новые мотивы: голова и фигура коня, изображения людей в полный рост или в виде личин. Уникальна бляха с изображением человека-змеи. Он выполнен в полный рост, а его руки и ноги переходят в змеиные туловища с широко разинутыми пастями. Такая же змея помещена над его головой. Не исключено, что подобные синкретические образы связаны с представлениями об оборотнях.
Встречаются и предметы изобразительного искусства, изготовленные из дерева. Это замечательная фигурка совы (или филина), хорошо сохранившаяся в бронзовом котле одного из погребений. Замечательным образцом творчества усть-ишимцев является костяная ложка с рукояткой, на конце которой вырезана конская голова.
В занятиях населения усть-ишимской культуры сочетались скотоводство, охота и рыбная ловля. Земледелие могло существовать лишь в южных районах. Разводили коней, крупный и мелкий рогатый скот. Встреченные на двух городищах кости верблюда не говорят о разведении здесь этих животных, а скорее свидетельствуют о связях с югом и зачатках караванной торговли. Важную роль играла металлургия. Сырьем для получения железа служила болотная руда; сохранились шлаки и остатки горнов. О бронзолитейном производстве говорят глиняные льячки, тигли и многочисленные бронзовые бляшки, серьги и другие украшения.
Усть-ишимская культура прекратила свое существование в XIII в., что было связано с появлением татаро-монгол. Часть населения была ими ассимилирована. Процесс постепенного продвижения тюркского населения был отмечен еще до этого: известно несколько погребений всадника с конем. Другая часть населения была оттеснена на север, где сыграла ведущую роль в формировании южных хантов.
КУЛЬТУРЫ ПРИТОБОЛЬЯ
Выводы
Рекомендуемая литература
Строго научное описание не позволяет передать того впечатления, которое возникает ранней весной или поздней осенью, когда лес становится "прозрачным" .
Вантит, История Воронеж, Культура Воронеж, Археология Воронеж, Природа Воронеж, Экология Воронеж, Этнография Воронеж, Древности Воронеж, Книги Воронеж
Профессор Василий Алексеевич Городцов – один из крупнейших российских археологов, внёсший выдающийся вклад в развитие отечественной археологии. Под его руководством разработаны основы первобытной археологии, раскопана целая серия разновременных археологических памятников на территории Восточной Европы, им подготовлена замечательная плеяда археологов. Большой вклад внёс В.А.Городцов в музейное дело, да и в целом в культурное строительство страны.
Профессор В.А.Городцов (1860-1945гг.) – один из крупнейших археологов, внесший выдающийся вклад в развитие отечественной археологии.
Не кому-нибудь, а именно В.А.Городцову посчастливилось найти осенью 1897 года поистине мировую находку - глиняный горшок с круговой, сделанной до обжига, надписью из 15 знаков в селе Алекановка Рязанской губернии, а затем, в 1898 году, ещё два обломка с надписями - так называемое алекановское письмо.
Это было древнеславянское письмо «без устроения», о котором писал черноризец Храбр ещё в IX веке в своем «Сказании о письменах», так называемые черты и резы. Долгое время текст не поддавался прочтению, и только Т.Ф.Турчанинов нашёл к нему ключик. Первые восемь букв текста читаются как «славутие». Видимо, речь идёт о хозяине горшка.
В уме Василий Алексеевич держал другое, более древнее. Воронежские «Частые курганы», словно магнит, притягивали к себе ведущего археолога страны.
«Урочище «Частые курганы», - пишет руководитель поисков, - представляет собой высокое поле, с которого открывается обширный кругозор как в сторону долины реки Дон, так и в сторону города Воронежа. В урочище располагалось 27 курганов, из которых ранее было раскопано 14, и нашей экспедицией было раскопано четыре кургана, один курганообразный холм загадочного назначения и один курган более древнего времени». Таким образом, перед взорами экспедиционеров предстали 27 скифских курганов.
Бронзовый котел из «Частых курганов».
В кургане №1 высотой 2,5 метра и окружностью около 120 метров были явственно видны следы работы грабителей, чуть ли не современников захороненных. Тем не менее, были найдены амфора и железный нож со следами костяной рукоятки. В других курганах были обнаружены коллективные погребения, энохоя – чаша, а рядом с ней - железный нож, скифский бронзовый котёл и 24 бронзовых прорезных колокольчика, глиняное пряслице, янтарные бусины, а также 18 треугольных и три фигурных золотых бляшки, изображавшие оленей.
В последнем кургане были найдены скипевшиеся железные стрелы, золотое колечко, железный топор, бронзовые бляшки.
В.А.Городцов относит все захоронения к VI-V векам до нашей эры. Учитывая то обстоятельство, что, как правило, скифы клали в курганы массу золотых украшений, что являлось притягательной силой для грабителей, крупнейший археолог России Василий Алексеевич Городцов пишет с большим сожалением и горечью: «Частые курганы» были разграблены. И, несомненно, в древности: грабители отлично знали устройство могилы, а это облегчало успех их работы, на которую требовалось не более 4-5 часов времени. Грабители прокопали свою лазейку через насыпь кургана так, чтобы она ударила в край накатника, покрывающего яму, опускались под него и спешно, забрав украшения, сопровождавшие покойника, вынесли их наверх и, засыпав лазейку, удалились с добычей».
Несложно представить, какие уникальные золотые ценности пропали для науки! Ведь брали самое дорогое - золотые украшения, изготовленные скифскими умельцами, золотарями! В тупых головах преступников стояло только одно: жажда наживы. Как правило, чудные, прекрасные по своей красоте изделия скифских золотарей грабители переплавляли в обыкновенные куски золота, дабы замести следы.
В.А.Городцов скончался в 1945 году. А вскоре был опубликован его отчет о раскопках «Частых курганов» близ Воронежа в девятом номере «Советской археологии» за 1947 год.
И вновь для нашей страны наступают мрачные времена. Немцы, в прошлом - готы, ослепленные фанатизмом Гитлера, в очередной раз нападают на Россию. Какая уж тут археология? Страну надобно спасать от фашистов. На подступах к Воронежу, в районе «Частых курганов», ведутся оборонительные работы, роются окопы, устанавливаются зенитки, орудия. Тем не менее, Воронеж летом 1942 года был сдан немцам. Командование решило не пускать врага на другой берег реки Воронеж. Немцы захватили центр, районы СХИ, Березовой Рощи. Наши же войска отошли на левый берег и там заняли оборону. Началось длительное 212-дневное противостояние.
Город пылал, здания взрывались и рушились, тысячи воронежцев пали смертью храбрых. И лишь 25 января 1943 года, в результате кровопролитных боев, город Воронеж, разрушенный более, чем Сталинград, был наконец-то освобожден. Началось восстановление города от разрухи.
П.Д.Либеров (1904-1983гг. ) Известный российский археолог, доктор исторических наук.
И вновь «Частые курганы» манят археологов. Раскопки скифских курганов возобновились после окончания Великой Отечественной войны, в 1954 году. Руководил раскопками П.Д.Либеров. Доктор исторических наук Пётр Дмитриевич Либеров (1904-1983гг.), славящийся своей пунктуальностью, известный российский археолог. В 1954-1974 годах возглавлял Воронежскую лесостепную скифскую экспедицию. Пётр Дмитриевич не случайно считался одним из ведущих знатоков скифских древностей, он тщательным образом изучал и систематизировал археологические древности эпохи бронзы лесостепного Подонья. И не случайно в течение десять лет с 1961 по 1971 год он являлся заместителем директора Института археологии Академии наук СССР.
«Наши работы в урочище «Частые курганы», - пишет видный археолог, - показали, что, наряду с курганами эпохи раннего железа, в могильнике встречаются курганы эпохи бронзы».
П.Д.Либеров четко локализует их. «Курганный могильник в урочище «Частые курганы» расположен на высоком плато с широким обзором местности в сторону поймы реки Дон северо-западной части города Воронежа. В дореволюционное время курганный могильник находился на расстоянии 4-5 км от г.Воронежа. Ныне кварталы города подошли вплотную к могильнику, а на территории могильника находится аэродром».
План курганного могильника в урочище «Частые курганы».
П.Д.Либеров видел, что многие могильники были повреждены во время Великой Отечественной войны. Но, тем не менее, объем работ предстоял немалый.
Старожилы города помнят, что к старому аэропорту от железнодорожного вокзала ходил троллейбус 2-го маршрута. Человек с вокзала садился в новенький сияющий троллейбус под номером «2» и по проспекту Революции и далее по Плехановской стремительно катил в сторону аэропорта. Аэропорт был окраиной города, конечной остановкой. Стоимость билета составляла четыре копейки, а время в пути - не более 25-30 минут. Современных «пробок» не существовало. График был четкий.
К югу от аэропорта находилось старое Коминтерновское кладбище, а к северо-западу за аэропортом находились «Частые курганы». Впоследствии устаревший аэропорт был перенесен в сторону Чертовицка, где построили новый современный аэропорт, а «Частые курганы» начали застраиваться жилыми домами «спального» микрорайона Воронежа. По сути дела, Воронеж строительный «съел» уникальную сокровищницу скифских времён. Видимо, плохо современные архитекторы изучали историю, иначе могли бы оставить на память воронежцам хотя бы один скифский курган.
П.Д.Либеров и его экспедиция не остановились на «Частых курганах». Они пошли дальше на север, в сторону Подклетного и Подгорного.
«Северная и северо-западная сторона плато, - пишет П.Д.Либеров, - полого опускается к реке, образуя низкую и широкую надпойменную террасу, переходящую в широкую, богатую травой пойму, прорезанную возле левого берега озерами, оставшимися от древнего русла Дона. Ныне река отступила местами до двух километров к правому берегу. Вся эта местность заключена между большими селами – Подгорное и Подклетное, находящимися одно от другого на расстоянии около пяти километров. Легко можно представить себе, насколько был удобен для расселения и благоприятен для занятий земледелием, скотоводством и рыбной ловлей этот уголок в эпоху бронзы и раннего железа!» - восторженно восклицает археолог.
Экспедиция П.Д.Либерова раскопала шесть насыпей в урочище «Частые курганы» и шесть поселений у сел Подгорное и Подклетное. Было найдено множество лепной посуды скифского времени, остатки человеческих костей, бронзовое шило, нож и игла с ушком, лежащие, по-видимому, в деревянной коробочке, железный наконечник стрелы. В кургане №2 был обнаружен каменный пестик для ступы, которым пользовались скифиянки для растирания зерен и мака.
В других курганах также была обнаружена масса предметов из того же «звериного стиля». Это бронзовая бляха в виде головы кабана, семнадцать золотых бляшек с изображением головы кабана, серебряное скульптурное изображение медведя, бронзовая бляшка в виде головы зайца, бронзовая бляшка, изображающая лежащего волка, бляха из белого сплава в форме головы лося и т.д.
Параллельно с экспедицией П.Д.Либерова на другом конце города трудились воронежские археологи.
В 1955 году сотрудниками Воронежского областного краеведческого музея близ моста через реку Воронеж у Отрожек были найдены керамические сосуды, относящиеся к дохристианским временам. П.Д.Либеров пишет по этому поводу: «По-видимому, такого рода керамика имеется во многих поселениях, расположенных по правому и левому берегам реки Воронеж. К сожалению, многочисленные сборы, произведенные здесь Н.В.Валукинским в 1935-1941 годах, бесследно погибли, не будучи опубликованы в печати».
Как видим из вышеперечисленного, Воронеж буквально кишел древностями. П.Д.Либеров, опираясь на археологические памятники раннего железного века, считал, что Воронеж в древности населяли племена будинов. О них мы ещё расскажем.
Позднейшие археологические раскопки в районе Шилово, на Лысой и Белой горе, под Семилуками, предпринятые воронежскими археологами А.Д.Пряхиным, А.З.Винниковым, А.Т.Синюк и другими, подтвердили правоту взглядов Городцова и Либерова. И не случайно выдающийся археолог и историк XX века Борис Александрович Рыбаков, окинув орлиным взглядом бесчисленное множество воронежских археологических и исторических памятников, назвал их коротким, но всеобъемлющим выражением - «Воронежский узел».
«Узел» этот, подобно «Гордиеву узлу», предстоит еще распутывать не одному поколению воронежских историков и археологов.
Автор: Юрий Петренко, автор книг «Турова Скифия», «Русские древности».
А.Юрасов, краевед, геральдист, член союза писателей ВС, кавалер памятной медали «Патриот России». А.Юрасов, краевед, геральдист, член союза писателей ВС, кавалер памятной медали «Патриот России».
Ученые и археологи уверяют нас в том, что им известно всё о нашем древнем городе. Но это вовсе не так. Ежегодно открываются новые факты, которые существенно расширяют привычные, устоявшиеся границы современных знаний. Новые изыскания Ю.В.Петренко, автора многочисленных статей и книг, заставляют нас пересмотреть сложившиеся представления об эволюции, датировке появления первого человека, сроках строительства крепостей в нашем крае и о многом другом. Его взгляды коренным образом меняют общепринятое видение на глубокую древность и предлагают решение самых необъяснимых загадок воронежской цивилизации.
Повествование Ю.В.Петренко позволяет читателю увидеть не только интересных героев и захватывающие события, но и неожиданные мысли и выражения, глубокие чувства и неповторимые настроения, свойственные прошлому.
Предлагаемый труд Ю.В.Петренко не ставит своей целью решить даже малую часть проблем, стоящих перед исторической наукой, или ознакомить читателя с новыми археологическими разработками специалистов. Он считает своей задачей лишь продемонстрировать разнообразие взглядов на прошлое нашего края.
Читая повествование краеведа, хочется назвать его «народно-историческим романом нашего края». Описанные события широко подкреплены результатами раскопок в Чертовицком, Семилуках, Шилово, на Лысой и Белой горах, Новоживотинном, Титчихе и других местах.
Чем ценно исследование Юрия Васильевича? Ответ найдём, если прочитаем известное высказывание Экклезиаста: «Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки». А земля и род живут памятью людской. Рекомендую всем ознакомиться с новой работой автора.
Большинство земляных курганов в Хакасии, в южной части Красноярского края и на соседних территориях относится к Тагарской археологической культуре, эпохи бронзы и железа (VIII—III века до н. э.), названной по острову Тагарский на Енисее около г. Минусинска, где был раскопан крупный могильный курган, ставший основными памятниками этой культуры.
Первую периодизацию культуры, называвшейся тогда Минусинской курганной, разработал С.А. Теплоухов. С.В. Киселев предложил переименовать культуру в тагарскую, по месту основных археологических раскопок на острове Тагарском у одноимённого озера.
Тагарская археологическая культура представлена могильниками, поселениями, плавильнями, кладами, наскальными изображениями.
Сейчас известно около ста тагарских поселений, места добычи руды, каменоломни, оросительные каналы и писаницы. Самая ценная — писаница на горе Бояры к северу от Абакана, где изображен поселок людей тагарской культуры. Тагарская археологическая культура хорошо изучена и представлена большим количеством исследованных памятников.
Памятники Тагарской археологической культуры датированы VII — началом II века до н. э. В настоящее время известны две родственные культуры: тагарская культура Хакасско-Минусинского района и тагарская культура лесостепной части Красноярского края и Кемеровской области. На протяжении существования культуры менялся обряд погребения, инвентарь, хозяйство, идеология.
Расцвет Тагарской культуры приходится на период V—IV вв. до н. э. Основные памятники — курганы. Под насыпями содержатся обширные квадратные погребальные камеры, стены которых выложены камнем или деревянным срубом. Они были родовыми усыпальницами: внутри погребено до нескольких десятков умерших.
С погребенными находятся бронзовые вещи: ножи с отверстием на ручке, проколки, чеканы, кинжалы, похожие на скифские, плоской рукоятью, с кольцом или полукольцом на рукояти, украшения, бронзовые зеркал и фигурки «летящих» оленей.
Подгорновские кинжалы представлены пластинчатыми формами с дугообразно изогнутым обушком, с каплевидным или круглым отверстием в торце рукояток. Сарагашенские кинжалы имели расширяющуюся кверху ажурную или петельчатую рукоять с тонким кольцом.
На позднем этапе появляются железные ножи, часто с кольцом, навершием. Баиновские кинжалы имеют перекрестие в виде прямоуголных выступов, у подгорновских – перекрестия разнообразной формы, сарагашенские отличают гарды в виде узких рельефных усиков.
В это время бытуют и вотивные (по обету) формы кинжалов. Бронзовые чеканы имеют длинную втулку, круглый или гранёный стержень.
На Подгорновском этапе развития Тагарской культуры обушковая часть кинжала украшалась фигурками зверей. Для Сарагашенского этапа характерны уменьшение формы чеканов.
В могилах обнаружено большое количество кинжалов и чеканов. Тагарские бронзовые кинжалы просты: клинки имеют вытянутую форму со сплошной ручкой, прямым или бабочковидным перекрестием и навершием в форме валика с изображениями голов фантастических грифонов. Чекан — ударное приспособление с острым бойком, обухом и втулкой, он крепился на деревянную ручку, с противоположного конца которой надевался вток, своего рода наконечник.
Часто встречаются бронзовые ножи. Наиболее распространенными были прямые ножи, у которых ручка не отделяется от лезвия и имеет одно или несколько отверстий. В быту употреблялись массивные бронзовые мотыги-кельты и тесла, назначение которых зависело от способа крепления к ручке: топор, мотыга, заступ или тесло.
Среди бронзовых и костных наконечников стрел преобладают костные, часто встречающиеся на подгорновском этапе, и наконечники стрел с расщепленным насадом.
Вопрос об употреблении железа в тагарской культуре спорен. В Минусинской котловине найдены кинжалы и чеканы, сделанные из железа. Судя по форме и технике изготовления, они, скорее всего, не местного производства. Если железоделательное производство и было известно людям тагарской культуры, то широкого распространения оно не имело вплоть до II века до н. э. Причина проста: расположенные рядом горы богаты полиметаллическими рудами, сама природа создала здесь прекрасные условия для длительного и перспективного развития бронзолитейного производства.
Наряду с обработкой металлов, бронзовым литьём, существовали другие домашние производства: гончарное, косторезное, выделка кож, прядение и ткачество, деревянная резьба развивалась на всех поселениях. В тагарских могилах часто находят кусочки кожи и ткани. Это в основном остатки одежды погребенных. Тагарцы умели выделывать тонкие кожи, из которых шили ремешки, небольшие чехлы и одежду. Толстые кожи шли на изготовление ремней, упряжи, крупных чехлов и обуви.
Все тагарские ткани шерстяные. Они различны по качеству: простого, саржевого и диагонального переплетения, а также вязаные полотна. Саржа (итал. sargia, фр. serge; от лат. sericus – «шелковый») — тип плетения ткани.
Керамика представлена плоскодонными банками, украшенными рядами каннелюров (от франц. cannelure – желобок) – вертикальные и горизонтальные желоба, насечек и жемчужин.
Среди украшений, встречающиеся во всех курганах, кроме тесинского этапа, найдены головные повязки, обшитые бронзовыми бляшками. В сарагашенских погребальных комплексах найдены бронзовые и золотые диадемы, шейные гривны, серьги, перстни, ножные браслеты. К поясу подвешивались в мешочке или чехле нож, шило, кинжал, бронзовое зеркало, костный гребень.
На тесинском этапе развития Тагарской культуры появляются пряжки и застежки хуннского типа.
В Тагарской археологической культуре развивалось искусство «звериного стиля». К культовым предметам относятся бронзовые фигурки оленей с подогнутыми под туловище ногами, служащие, вероятно, символом Солнца. Олени появляются в конце подгорновского этапа и бытуют на всем протяжении сарагашенского этапа.
Были распространены культы огня, солнца и растительных сил природы. С солярным культом связаны бронзовые зеркала и диски. Символами солнца были круглые бляшки и «солнечные» олени с кругами и солярными знаками на крупе.
Известны бронзовые чашевидные полые алтари с фигурами баранов и оленей. Такое предпочтение изображению животных в искусстве и символике объясняется еще и тем, что образы зверей лежали в основе сложных мифов о происхождении людей и Вселенной.
К разряду культовых предметов относятся также колоколовидные навершия в виде горного козла и ажурные конические предметы, увенчанные несколькими фигурками козлов.
Колоколовидные навершия в виде горного козла появляются на сарагашенском этапе, ажурные конические – на подгорновском этапе. Эти культовые предметы служили навершиями погребального ложа и, возможно, боевыми штандартами военачальников – факельницами.
К концу существования Тагарской культуры характерными становятся огромные, одиноко стоящие курганы, с одной обширной погребальной камерой под насыпью, в которой обычно находится один погребённый со следами сожжения. В захоронениях много предметов из бронзы, однако в конце Тагарской культуры в могилы клали только миниатюрные, специально предназначенные для погребения вещи. В это время появляются глиняные сосуды новых форм (с поддоном) и кувшины с ручками.
О развитии земледелия свидетельствуют бронзовые массивные серпы со слабо скошенным лезвием и отверстием для привязывания ремня, с помощью которого серп надевали на руку во время работы. Среди земледельческих орудий найдены бронзовые мотыги-кельты, характерные для примитивного земледелия. Интересно, что большинство тагарских серпов найдено именно в таких наиболее пригодных для мотыжного земледелия районах. В одной из могил Тисульского могильника найдены обломки зернотёрок и жернова, бронзовые серпы, обгоревшие зёрна проса и ячменя. Земледелие у племен тагарской культуры было мотыжным, и обрабатывались, очевидно, только мягкие и влажные земли речных долин.
В засушливых районах Хакасско-Минусинской котловины действовали оросительные каналы. Около каналов обнаружены заброшенные древние пашни и остатки примитивной ирригационной системы.
Наряду с земледелием в хозяйстве тагарского населения большую роль играло скотоводство. Основой хозяйства было скотоводство, в основном крупный рогатый скот. Значительную долю стада составляли мелкий рогатый скот и лошади.
Примеров, доказывающих существование развитого скотоводства, достаточно. Почти в каждой тагарском кургане встречаются кости домашних животных — коровы, овцы, лошади. Разводили низкорослых рабочих лошадей и лошадей для верховой езды, о чем свидетельствуют предметы конского снаряжения: подпружные пряжки, бляшки, уздечки, бронзовые двухсоставные удила. Однако в быту лошади не так активно использовались, как у саков или савроматов.
Представители Тагарской археологической культуры жили оседло, что подтверждают многочисленные поселения трёх типов: долговременные неукрепленные поселения, укрепленные городища и временные сезонные поселения. На поселениях Объюл вскрыто около 10 землянок прямоугольной формы, глубиной глубиной до метра. Сверху над котлованом жилища возвышались наземные бревенчатые стены. Остатки наземных четырехугольных жилищ открыты на Шестаковском городище на берегу Кии в Кемеровской области и поселении Косоголь в Красноярском крае.
В сооружении стен использовался камень. Судя по наскальным изображениям, тагарцы в качестве домов использовали юрты и бревенчатые срубы.
Исследование погребальных сооружений показало, что люди обрабатывали дерево, из которого строили дома срубовой конструкции, делали посуду, деревом выкладывали изнутри могилы. Тагарцам были знакомы почти все основные приемы деревянного строительства.
Об оседлости тагарского населения свидетельствуют писаницы на хребте Бояры. Изображенный на скале поселок состоит из бревенчатых рубленых прямоугольных домов с четырехскатной крышей и круглым очагом внутри.
На хребте Бояры изображены сосуды, в которых без труда можно узнать «скифские котлы», широко распространенные в Евразии. Женщины представлены в широких коротких одеждах, в руках они держат сосуды. Рядом с поселком пасётся стадо животных.
Племена тагарской культуры достигли больших успехов в развитии бронзовой металлургии и металлообработки. Об этом можно судить по громадному количеству дошедших до нас бронзовых вещей. Большая часть древних медных рудников в горах Южной Сибири, принадлежала, вероятно, племенам тагарской культуры. Они значительно улучшили состав бронзы, умели делать сплавы различных качеств. Знаменитая тагарская золотистая бронза лучше карасукской по качество, так как большая часть изделий почти не разрушилось от времени.
Социальные отношения в обществе Тагарской культуры были достаточно сложными. Наряду с возвышением вождей, для которрых возводятся монументальные погребальные сооружения, возникают различные социальные группы и среди рядовых членов общества. На баиновском этапе выделяются могилы воинов. На подгорновском этапе число воинов ещё более увеличивается. Особую группу воинов составляли колесничие. Коллективные захоронения отражали не только социальные, но и имущественные различия.
Замечательно тагарское искусство, представленное в наскальных изображениях и богатейшем высокохудожественным бронзовым литьем. Для него характерны монументальность, отсутствие вычурности, изображение одиночных фигур животных, отсутствие сцен борьбы животных, так как автохтонна и возникла на основе Карасукской культуры (каменоложского её этапа, или, иначе говоря, Лугавской).
Лит.: Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. М., 1951; Вадецкая Э.Б. Археологические памятники в степях Среднего Енисея. Л., 1986; Мартынов А.И. Лесостепная тагарская культура. Новосибирск, 1979.
Читайте также: